Русский Лондон - стр. 64
В «Мемуарах» он писал: «…поехал навестить великого князя Михаила Михайловича, брата моего будущего тестя, жившего с семьей в прекрасном именье близ Лондона. Находился он в ссылке с тех пор, как женился на графине Меренберг, внучке Пушкина. Имела она также титул графини Торби. Была она необычайно приветлива и любима лондонцами. Страдала она от мужнина злоязычия. Великий князь день и ночь поносил свою русскую родню. Но с него спрос был невелик, а вот ее жалели. Было у них трое детей: сын по прозвищу Бой и две прехорошенькие девочки Зия и Нэда. Учась в Оксфорде, я часто видел их».
Перед тем как покинуть Англию, он писал матери 7 июля 1912 г.: «С завтрашнего дня вплоть до моего отъезда, каждый день мне дают прощальные завтраки, чаи, обеды и ужины. Я прямо не понимаю, почему они со мной так возятся. На днях я видел графиню Потоцкую, которая мне сказала, что меня в Англии так любят, как еще никогда не любили ни одного иностранца, и что всюду и со всех сторон ей говорят про меня, и т. к. она очень любит меня, то ей было очень приятно это слышать»[75].
«С тоской в сердце покинул я Англию, – вспоминал он об этом времени, – оставляя стольких друзей. Чувствовал я, что некий этап жизненный завершен»[76]. И действительно, в его жизни начинался новый период… Феликса, князя Юсупова, графа Сумарокова-Эльстон и Ирины, племянницы императора. В 1915 г. у них родился единственный ребенок – дочь Ирина.
Юсупов тяжело переживал положение дел в России, чехарду в правительстве, неспособность императора править, пагубное влияние императрицы, распутинщину. Как писал он уже в эмиграции, «наша родина не могла быть управляема ставленниками по безграмотным запискам конокрада, грязного и распутного мужика. Старый строй неминуемо должен был привести Романовых к катастрофе». Намерение избавить Россию от позора, от ненавистного Распутина, пришло к Ф. Ф. Юсупову после долгих раздумий. Он писал в воспоминаниях: «Видя, что помощи мне ждать неоткуда, я решил действовать самостоятельно. Чем бы я ни занимался, с кем бы ни говорил, – одна навязчивая мысль, мысль избавить Россию от ее опаснейшего внутреннего врага терзала меня. Но вместе с тем внутренний голос мне говорил: «Всякое убийство есть преступление и грех, но, во имя Родины, возьми этот грех на свою совесть, возьми без колебаний. Сколько на войне убивают неповинных людей, потому что они «враги Отечества». Миллионы умирают… А здесь должен умереть один, тот, который является злейшим врагом твоей Родины. Это враг самый вредный, подлый и циничный, сделавший путем гнусного обмана всероссийский престол своей крепостью, откуда никто не имеет силы его изгнать… Ты должен его уничтожить во что бы то ни стало…"»