Русский Лондон - стр. 32

В понедельник 27 июня 1814 г. Александр отправился на корабле из Дувра на континент, где он и высадился в Остенде.

Неожиданно для себя и для всей Российской империи царем после смерти Александра I стал его младший брат Николай. Будучи третьим по старшинству после Александра I и Константина Павловича, он не готовился к роли императора, верховного самодержца, повелителя миллионов подданных. Получил он обычное для Романовых воспитание и образование, и интересно отметить, что до семи лет нянюшкой у него была шотландка, дочь лепного мастера, приглашенного императрицей Екатериной в Россию. Звали ее Евгенией Васильевной Лайон, Николай ее обожал, называл «няней-львицей» (lion – лев), а она привязалась к нему необыкновенно. Воспитателем его император Павел предполагал назначить не кого иного, как графа Семена Романовича Воронцова (долголетнего посла в Великобритании), но назначение это не состоялось.

Александр I вознамерился было обучать младших братьев – Николая и Михаила – вместе с простыми смертными, для чего и открыли Лицей, но спохватился и решил, что от этого все-таки надо воздержаться (а то случилось бы, что Пушкин и Николай были бы одноклассниками…). Ему «с первой минуты не нравилось воспитывать своих братьев в общественном заведении»[36], и, как и было обычно в романовской семье, дети получили домашнее образование. Николая обучали известные ученые, специалисты в своей области, но он относился к ним с большим пренебрежением, и единственное, что ему безоговорочно нравилось и в детстве и в зрелом возрасте – воинская муштра. Еще в детстве, только проснувшись, он тут же принимался за военные игры или же, надев гренадерскую шапку и взяв алебарду, направлялся будить брата и заниматься с ним экзерцициями. Он сам, по своей охоте, подражал солдатам и часами стоял в карауле днем, а то и вскакивал посреди ночи, чтобы хоть немного постоять с ружьем на плече…

Мать его, императрица Мария Федоровна, старалась отвлечь сына от любимого занятия мужской половины Романовых – военных упражнений и парадомании, но ее благие пожелания остались втуне, и ей так и не удалось направить внимание Николая на более возвышенные предметы. Пристрастие к муштре сделалось «единственным и истинным его наслаждением». По словам очевидца, единственное, что он делал идеально, это «когда он брал в руки ружье и делал ружейные приемы так хорошо, что вряд ли лучший ефрейтор мог с ним сравниться, и показывал также барабанщикам, как им надлежало бить»[37].

В программу обучения входило и обязательное знакомство великого князя с необъятной Россией, а также и с Европой, причем в качестве необходимой для посещения страны выступала Великобритания, или, как она обычно именовалась русскими, Англия. Как настаивала императрица Мария Федоровна, включение Англии, «этой достойнейшей внимания страны», было обязательным. Единственный изъян ее заключался, по мнению русских, в излишних свободах. Один из руководителей русской внешней политики граф Нессельроде даже составил наставление для Николая Павловича, в котором его предостерегает от возникновения желания ввести что-то похожее на английские политические институты в российскую действительность. Нессельроде признавал, что «нельзя удержаться, чтобы не отдать должной дани восторга общественному и политическому строю Англии», но он считал, «что было бы опасно, в порыве восторга, впасть в столь распространенное заблуждение, что возможно привить этот строй и другим народам и государствам»