Русский капкан - стр. 20

– На вас, юноша, погоны лейтенанта пехоты армии США. Вот и отстаивайте честь своего мундира, в противном случае вам грозит военно-полевой суд. Я вам по-дружески советую. Вы подписали обязательство – клятву на верность нашему президенту. Вас президент авансировал, обмундировал и обеспечил питанием на все время экспедиции.

Это было серьезное предупреждение. Капитан Самойло, выслушав, как и Насонов, майора Этертона, перевел разговор на шутку:

– Лейтенант вам напомнил, что он русский. Мы, как обязались, будем выполнять приказы командования, как выполняли в России.

– Кто у вас командир? – вдруг поинтересовался майор.

Капитан назвал фамилию своего высокого начальника, которая американцу ни о чем не говорила. Он четко произнес, чтоб американец запомнил:

– Его высокое превосходительство генерал-лейтенант Миллер.

– Немец?

– Русский.

– Странная Россия.

– И Америка со странностями. В Америке даже язык английский.

Для русских офицеров, пребывавших в зарубежной командировке, приказы исходили от директора внешней военной разведки генерала Миллера. С февраля семнадцатого года русского Генштаба как такового уже не существовало, но генералы и офицеры, занимавшие соответствующие должности в ликвидированном Генштабе, выполняли свои обязанности. В данном случае генерал Миллер по-прежнему руководил всеми военными агентами за границей. В состав своей агентуры он включил и офицеров, находившихся на лечении в Соединенных Штатах.

Под крышей Красного Креста обучались агенты – кадры генерала Миллера. Правительством Соединенных Штатов такое обучение поощрялось, и Сенат (чтоб освободить президента от мелочной опеки) финансировал подготовку. Военное министерство обученных агентов намеревалось использовать в особых операциях, даже не ставя в известность правительства тех стран, подданными которых они являются.

Россия готовилась к войне против России.

Уже в Мурманске, буквально на следующий день, когда крейсер «Олимпия» стоял у причала, вахтенный офицер распорядился лейтенанту Насонову сойти на берег. На берегу его встретил невысокого роста капитан-лейтенант, четко назвал себя:

– Руденко, дежурный по военной комендатуре Мурманского гарнизона.

– Прапорщик Насонов, – ответил прибывший офицер.

Для Георгия это был первый русский, которого он встретил на земле родного Севера, назвался не лейтенантом, как был записан в строевую ведомость экспедиционного корпуса, а как был на учете в русской армии, до выезда на лечение.

На корабль Насонов вернулся не скоро. До этого побывал в комендатуре. Сама комендатура размещалась на крутом склоне сопки, рядом с казармой комендантской роты.