Русские в британских университетах. Опыт интеллектуальной истории и культурного обмена - стр. 7

В 1924 году Россию покинул Абрам Самойлович Безикович. Поработав год в Дании, он приехал в Англию, где при поддержке знаменитого математика Д. Харди он получил возможность работать в Кембридже. Здесь в 1927 году он получил должность лектора, а в 1950 году удостоился престижного поста профессора математики. Через три года после прибытия в Кембридж он был избран членом Тринити-колледжа, и здесь он в течение последующих сорока лет оставался популярной личностью. Одна из его особенностей состояла в том, что он не признавал в английском языке артиклей. Иногда это служило поводом для насмешек над его речью. “Джентльмены, – сказал на одной из своих лекций Безикович, – 50 миллионов англичан говорят по-английски так, как говорите вы, но 500 миллионов русских говорят по-английски так, как говорю я”. После этого насмешки прекратились.

Я вспоминаю взволнованное выступление Безиковича в 1949 году на собрании членов Тринити-колледжа. Он выступал в защиту липовых деревьев в связи с тем, что кто-то из молодых членов колледжа предложил их пересадить. Он всегда очень заботился о состоянии парка в колледже, и в течении всего военного времени с 1939 по 1945 год, когда было мало садовников, его можно было видеть помогающим стричь траву с помощью маленькой ручной косилки. Характерно было и то, что после своей смерти в 1970 году он завещал часть своего состояния тем, кто убирал его комнату в колледже.

В 1938 году, будучи студентом, я встретил в Тринити-колледже еще одного русского – Дмитрия Дмитриевича Оболенского. Он получил образование отчасти во Франции, отчасти в Англии, и, в отличие от многих русских, с которыми я встречался, он говорил на прекрасном английском языке без всяких ошибок. Вскоре он стал ведущим авторитетом в области средневековой истории Западной Европы, в особенности по проблемам религии и культуры. После блестящего окончания университета он на короткое время становится преподавателем русского языка и литературы в Кембридже, но в 1950 году ему предлагает преподавательское место Оксфорд, где он получает должность и звание профессора. Но я с удовольствием вспоминаю, что в 1991 году кембриджский Тринити-колледж сделал его своим почетным феллоу.

Нет необходимости говорить о том выдающемся вкладе, который эти русские внесли в кембриджскую науку, но что объединяет их всех в моей памяти – это их исключительное дружелюбие и личное очарование. Я надеюсь, что в будущем еще встречу подобных людей, представляющих Россию».

Так Ричард Кейнс, потомок Дарвина и родственник экономиста Мейнарда Кейнса, оценивает роль русских ученых в Кембридже, с которыми он встречался в университете. Я думаю, что он не единственный англичанин, который сохранил добрую память о русских в университете Кембриджа и Оксфорда. Мне кажется, что сегодня в условиях охлаждения между нашими странами, вызванного политическими и бюрократическими неурядицами, такие чисто человеческие чувства представляют большую ценность. Наука и образование представляют прочный мост между Россией и Великобританией, и нужно сделать все возможное, чтобы этот мост, простояв четыре века, не обрушился под ураганными ветрами новой холодной войны.