Русские понты: бесхитростные и бессовестные - стр. 8

Таким образом, мы видим, что по традициям русского детского кино реальность – эфемерна. Она – как согласился бы Аршавин – не описывается, а только ощущается. Она восходит к общечеловеческому, довзрослому, доязыковому опыту. Кука находит самые русские и полезные рассказы в маленьких формах, которые возводят политику (дальше планов «большóго» Жукова) в статус «бóльшей» духовности. Кука приближается к этой идее своей молчаливостью и детской экспансивностью: своим сердцем. Она этому учится через потерю, отчуждение и состояние, предшествующее всему, что можно пощупать, определить или измерить.

У нее никого нет, и поэтому она знает лучше всех «неопределенные» места. Кука противостоит всему, чем отличается центростремительная заманчивость Москвы. Это особенно ярко проявляется в одной сцене, где два «немосквича» спорят на вокзале с проводницей, не впускающей лишнего пассажира в вагон:

Столица чванливо выступает в роли «нашего всего», но ей мешают многословные споры, конфликты и способность денег дестабилизировать любой статус. Бюрократы так же кичливо сидят под портретом Жукова, косвенно пользуясь его высокопоставленностью: «Это мы, чиновники, дорогие граждане, ваше всё». Кука знает больше или, вернее, ощущает. Она готова рискнуть. Но, может, и не надо? Решение отдаться полностью столичной реальности, может быть, заслужило бы орден не за «честь и мужество», а за тупоумие.

Выход из этого асфальтового, бетонного тупика предложен в «Беглянках». Сначала надо выехать из столицы, и в конце самой длинной дороги вы увидите страну, состоящую из многочисленных провинций, а не одной Москвы. В этом фильме показаны две женщины, которые случайно познакомились на сельской дороге. Одна – богатая и известная, другая – деревенская остолопка. Между ними нет ничего общего, кроме созревающего тихого взаимопонимания и в конце концов сочувствия. У каждой из них свои обыденные проблемы: «Столичная телеведущая Аня оказалась в центре скандала из-за кражи в аптеке, а внучка знаменитой деревенской ведьмы Нюра навела порчу на соседку. Но объединяют двух беглянок не проблемы, а подбитая утка, которую они решают отвезти в заповедник».

Несколько раз абсолютно ниоткуда призрачные крестьяне из далекого прошлого фланируют по дороге, окруженные магической, светлой аурой. Неместным они ничего не говорят, так как молчание им дороже: «Они разговаривают только между собой». Мы не знаем, о чем они там калякают антикварными фразами. Также не знаем, где они живут. Где-то поблизости – и потенциально везде.