Русские исповеди - стр. 44
– Там ключи, питающие всю местную водную сеть.
– Вот-вот, ключи, – повторил Хунданов, и его лицо впервые потеряло бесстрастное выражение. – Они будут питать каскад озёр, который мы создадим на территории гольф клуба. А речки не пересохнут. Мы сделали расчёты: останется и народу водица.
– Ну ладно, изучите дополнительно этот вопрос. – Бубнов, видимо, решив разрядить обстановку, заулыбался и повернулся к сидевшему рядом Колодину: «Василий Петрович, а у тебя там интерес, что ли?
– Интерес-не-интерес, а родина, знаете, – ответил Колодин.
– Да, а в чём, собственно, ваш интерес вообще участвовать в этом деле? – вдруг спросил Хунданов – без юмора спросил, серьёзно. – Мы карты раскрыли, раскройте и вы.
Василий Петрович взял паузу, раздумывая о том, нужно ли ввязываться в рискованную дискуссию и что-то тут объяснять.
Прямого, понятного этим людям, ориентированным на материальный дивиденд, интереса у Колодина не было. Был интерес другого свойства: сохранить (для себя, прежде всего) живописную пойму Святого ручья, рождавшегося на Мокром лугу, где били мощные родники, славные целебной ключевой водой – гордостью Елизаветинки. К этим родникам давно подбирались: то завод по розливу бутылированной воды хотели построить, то санаторий отгрохать для областного начальства, но мэр Порошин не без помощи Колодина все эти попытки спускал на тормозах. Нельзя сказать, что бескорыстно.
Была у Колодина давняя мечта – чуть ли ни детский сон – поселиться на берегу Святого ручья, и чтобы Мокрый луг был виден из окна, и лес за ручьём заповедный.
Они и место с другом-мэром Порошиным подобрали. Как заканчивается частный сектор, к ручью идёт полевая дорога, у которой стоят развалины часовни, а за ними брошенный коровник. Вот от коровника (который, конечно, нужно снести, а часовенку, наоборот, восстановить) и до Мокрого луга пятнадцать-двадцать больших участков нарезать, не скупясь, по полгектара каждый, чтобы не коттедж, а имение возвести на радость себе и потомкам. Колодин с Порошиным и соседей уже себе подобрали: главного архитектора города, бывшего председателя горисполкома, народного писателя всероссийского масштаба, других не менее уважаемых и приятных людей, и переговоры с ними провели. Поэтому интерес Колодина был в том, чтобы Мокрый луг и окрестности его вместе с передаваемым военными участком леса присоединить к заказнику. Тогда был шанс защитить столь близкий сердцу Василия Петровича пейзаж.
Колодин решил не юлить, отчасти потому что не любил, а отчасти потому что с этими людьми юлить было опасно, и рассказал о своём интересе, сведя его, однако, к сохранению в Елизаветинке уникального природного ландшафта и созданию в его окрестностях нового экологичного района малоэтажной застройки.