Русские хроники 10 века - стр. 2

Славен пошёл на север, и на реке Мутной выбрал место для славян, что шли с ним, и поставил город свой – Славенск. И было то, когда Александр Двурогий воевал персов. Могутнел город Славенск, а реку Мутную славяне назвали Волховом, по имени Волхва, старшака Славена, мужа вельми мудрого.

И пошли роды разные. Славяне, что на Роси поселились, назвались россами, по Праматери своей – Роси. Поляне же жили у Днепра на горах, в лесах дремучих, выжигали поляны и сеяли на них хлеб. Сюда пришли Кий, Щек и Хорив. И поставили братья город, и назвали по имени старшего – Киев.

Много воды утекло, и пришли злые степняки – хазары. Долго, не одно колено днепровских славян билось с ними, но тьмы было хазар, и сила сломила силу. И стали платить славяне хазарам дань, и пресеклось колено Кия, потому не хотели хазары, чтоб у славян был свой князь. А росские слобожане-вои не покорились хазарам и ушли к Варяжскому морю. А с ними некоторые из других родов – дреговичи, древляне и другие. И стали россы варягами и прозвались варягами-русью. Не смешались славянские варяги со злыми нурманнами, говорили на славянском языке. Славили славянских богов, а более всех – Перуна. До Славенска хазары не достигли. Другая беда пришла в город Дажьбогова сына. Зловредные нурманны пришли в Славенск, пограбили, пожгли. Доверчивы были славяне, привечали гостей иноземных. Гости нурманнские захватили вымолы, начали сечу, а тут и дружины викингов по Волхову через Нево-озеро подоспели. Не стали славяне жить на пожарище, построили Новый город, а с тех пор на Волхове, у Нево-озера поставили город Ладогу и держат дружину новгородских кметов, что роту городу принесли.

Креп, могутнел Новый город, вокруг Детинца жители в посадах селились, обнесли тыном от непрошенных гостей, по Волхову пригородки появились. Много князей в Новгороде было, и над всеми князьями, как и над боярами, людиями, вече стояло. Как вече решит, так и делалось. Ежели князь неугоден Новгороду оказывался, такого князя новгородцы провожали, а князем ставили кого другого из княжеского рода, сына ли, внука. Это делалось по Прави, закону Сварогову, так волхвы учили. И не всем князьям то любо было. И вот на Гостомысле, сыне Буривоя, пресекалось колено княжьего рода. Сын Гостомысла погиб в сече с нурманнами, а больше сынов у князя не было, а была дочь, именем Умила. Порядок же такой, что сын должен княжить, дочь же не может. Пригорюнился Гостомысл. На нём кончается род Славена. И вот приснился Гостомыслу сон, про который старый князь не знал, что и думать. А сон тот был про Умилу, дочь его. Пошёл князь к волхвам, рассказал про сон, про Умилу. Волхвы же растолковали князю про Умилу: «от сынов ея имать наследити ему, и земля угобзится княжением его». Обрадовался старый князь, что продлится род его, и выдал дочерь свою Умилу за Годослава, князя славянского племени бодричей. Родился у Умилы сын, и назвали его Рарогом, что есть священная птица бодричей сокол. Подрастал Рарог. И учил Годослав, отец его, ратному делу. Очень нравилось то Рарогу, и превзошёл он в ратной науке многих воев. Но повоевал бодричей Готфрид Датский, убил и князя, и супругу его, Умилу. А Рарог в ту пору на ловах был. Узнавши, что род его разорён, ушёл к варягам-русь. Ибо те варяги были воями знатными, и то Рарогу по сердцу было. И Рарог варягам по сердцу пришёлся. Был он храбрости великой, и хоть пешим бился, хоть конным, никто против него устоять не мог. И как Рарог был княжеского рода, хоть и молод летами, то и варяги считали его князем. Куда бы ни водил молодой князь свою дружину, хоть на франков, хоть англов или датчан, везде была победа и богатая добыча. И слава про Рарога шла и у нурманнов, и у славян. Дед его, Гостомысл, новгородский князь, стал чинить ковы, чтобы поставить своего внука князем и над Новгородом, и над Приильменьем, и над всей Русью. А людие новгородские жили по Новгородской Правде. И будь ты хоть князь, хоть боярин, хоть гость богатый или огнищанин, а на вече все равны. И боярин, и ковач, и плотник на вече равны, что вече решит, то и делается. И многим князьям и боярам то была заноза. Обидно им было, что и знатный боярин, и простой людин для веча одинаковы. И вот Гостомысл стал подговаривать бояр, чтобы поставить в Новгороде князя полновластного. И указал на Рарога. И сказал, обиды в том боярам не будет, ибо Рарог княжеского рода, его, Гостомысла внук, и значит, Славенского рода. И как вокняжит Рарог в Новгороде, то веча не станет, а будут в Новгороде править лучшие люди к своей выгоде. У Рарога дружина крепкая, и людий новгородских он усмирит. И стали бояре по наущению Гостомысла учинять свары на вече и раздоры меж приильменскими старшинами. И пошли распри в Великом Новгороде, и по всей сиверской земле, и никто замирить меж собой роды не мог. А Гостомысл на вече объявил, что надобно искать молодого, сильного князя, а он уже стар и немощен. Молодой же князь придёт и мир установит. Задумались новгородцы. Рарог в те поры звался Рюриком. На землях, что варяги воевали, многие знатные люди имели имена Рориков и Рюриков, и то Рарогу понравилось, давно с родной земли ушёл, и чужие порядки ему в душу входили. В те поры Рюрик стал так знаменит, что взял в жёны Ефанду, дщерь из рода нурманнских конунгов. У Ефанды был брат, именем Одд. Этот Одд возлюбил Рюрика и стал ему как молодший брат, и клятву дал беречь потомство Рюрика и сестры своей Ефанды, как своё. По славянскому обычаю Рюрик и Одд разрезали себе десницы, кровь смешали и закопали в землю, и стали братьями. И стал Одд славить славянских богов, паче всех Перуна, потому как Перуну более всех людий князья и ратные люди любы были. И стали Одда называть Ольгом. А отец Ефанды отправил к Рюрику двух ближних бояр своих – Дира и Аскольда, чтобы те оберегали дщерь его.