Русские боги - стр. 38
– Врут, – сказал Сергей. – Я не буду давить тебя цифрами, но народу в России каждый год становится меньше на семьсот-восемьсот тысяч. И сокращение идет в основном за счет нас, русских. Всякие там дагестанцы, таджики и прочие жиды успешно размножаются, – его глаза агрессивно сверкнули, – а мы вымираем. Один умный человек подсчитал, что к середине двадцать первого века русских останется двадцать пять миллионов… Плакать хочется!
Сергей разгорячился, яростно жестикулировал, лицо его кривилось, глаза налились кровью.
– И ты веришь, что эта страна без титульной нации сохранит целостность? Лично я не верю!
– Хватит орать… – пробормотал с верхней полки Олег.
Сергей наклонил голову, так что золотые волосы свесились ему на лоб, и заговорил тише:
– Мало того что нас становится меньше, так мы еще и делаемся хуже… Каждый третий – алкоголик, каждый десятый – наркоман… Честно говоря, я не верю, что эту страну еще можно спасти… Даже синклит, если его собрать вместе, мало чего сможет. Эх, продали Россию жиды! Все продали…
Завершение речи оказалось настолько неожиданным, что Игорь вздрогнул.
– Выпьем еще? – предложил Сергей, криво и страшно улыбаясь. – А потом споем. Что-нибудь наше, русское…
– Нет. Мне хватит, – сказал Игорь. – Да и поздно. Я, пожалуй, лягу спать.
– А я выпью.
Игорь вынул из пакета белье, стащил с полки матрас. Пока стелил, Сергей успел выпить еще дважды.
– Схожу, умоюсь, – проговорил Игорь.
– Давай-давай, – кивнул Сергей. – А я пойду, покурю. Потом мне еще Машеньку навещать. Эх, трюли-люли-лютики, цветки-шампутики…
Игорь отправился в туалет. Вернувшись, обнаружил, что грязная посуда исчезла, а вместе с ней – и Сергей. Лег и некоторое время не мог уснуть, чудился доносившийся из-за стены горячий шепот, под опущенными веками мелькали яркие, но какие-то размытые картинки, лица…
А потом он провалился в тяжелую дрему без сновидений.
Когда поезд прибыл на вокзал Горький-Московский, в Нижнем Новгороде царило сырое туманное утро.
Олег первым спрыгнул на перрон, повертел головой и только потом кивнул Игорю – слезай. Последним выбрался слегка помятый, зевавший Сергей. Улыбнулся, метнул на проводницу страстный взгляд. Та сделала вид, что ничего не заметила, но изящные уши ее заалели.
Когда отошли от вагона, из вокзальных динамиков полился мощный, хорошо поставленный баритон: «Город стоит, так похожий на дивный сон. Нижний Новгород называется он…»
– Встречают, – сказал Олег. – Как положено. Для автобусов еще рано, так что пойдем, позавтракаем.
Они вошли внутрь вокзала, и тут Игоря поразили две вещи. Огромное панно во всю стену, сохранившееся с советских времен, – могучий рабочий с молотом, суровая женщина со снопом пшеницы. И просто колоссальная люстра, занимавшая большую часть потолка. Пол был блестящий и скользкий, точно из мрамора.