Русская война. 1854. Книга 3 - стр. 24
Тут я заметил, как стрелка высотомера качнулась вниз. Похоже, даже последняя пропитка удерживала водород не так хорошо, как хотелось бы, и тот медленно утекал в атмосферу… Пришлось начать спускать воздуха из баллонетов, чтобы выровнять высоту. И тут я заметил серию световых вспышек. Шифр не наш, но и так было понятно, о чем может просить группа людей, держащихся за кусок деревянной обшивки в километре от берега. Каким чудом они до сих пор живы, не понимаю.
– Там потерпевшие, – я указал направление. – Хочу попробовать их спасти.
Я мог бы сразу начать действовать, но почему-то очень захотелось узнать, а что на это скажет Нахимов.
– Если можете, спасайте, – только и кивнул Павел Степанович.
– Даже не скажете, что это наши враги? – после разговора с Прокопьевым я все еще не мог понять до конца, на что готов ради победы.
– Когда мы сражаемся, я топлю врага. Когда же корабль терпит бедствие, любой другой протянет ему руку помощи. Море слишком жестоко, чтобы мы, люди, могли вести себя по-другому. И мне было бы приятно, если в небе все станет так же.
– А те люди, что сейчас умирают в лагере? Англичане, французы, турки? Они умирают от холода, умирают от болезней – мы ведь могли бы помочь и с этим. Если уж следовать заповедям, то до конца.
– Мы не будем отдавать врагу то, что нужно нашим солдатам. А им нужны и лекарства, и теплая одежда, – спокойно ответил Нахимов. Сложный для меня вопрос был для него таким простым. – Про это не пишут в Новом завете, но в Старом есть такие строки… Помогай ближнему по силе твоей и берегись, чтобы тебе не впасть в то же.
Как все просто. Не нужно пытаться объять необъятное. Помогаешь своим, а если есть еще силы, помогаешь другим. И чем сильнее ты будешь, тем на большее количество людей тебя хватит. В нашем же случае… Вытащить пару утопающих мы вполне можем себе позволить!
– Приготовиться к спуску!
По моему крику матросы бросились к помпе, надувая баллонеты, и дирижабль начал медленно снижаться. Я же работал со штурвалом и двигателями – развернуться против ветра и на самой малой скорости пролететь над ждущими нас людьми. В море ветер был сильнее, чем над Севастополем, там что мы могли сбросить скорость даже меньше, чем до пяти километров в час. Достаточно, чтобы утопающие успели схватиться за веревки.
– Хорошо, – кивнул Нахимов, выслушав мой план. – Только после стольких часов в воде вряд ли им хватит сил удержаться…
Больше ничего не говоря, адмирал бросился к горе запасных канатов и принялся вязать на их концах морские узлы. Одна петля на крепление, прикованное к каркасу гондолы, вторая – людям, чтобы они просто пролезли в нее, и мы смогли их вытянуть… Почти двадцать минут ушли на спуск и подготовку. Хотелось быстрее, но есть у дирижаблей ограничения, с которыми приходится считаться. К примеру, из обычного шара всегда можно выпустить воздух, а вот с водородом такие шутки не пройдут. Он ведь, зараза, взорвется даже не от огня, а обычного контакта с кислородом.