Русская сила графа Соколова - стр. 39
Джунковский удивился:
– Точно, по размерам не раки – животные прямо.
Ресторатор продолжал:
– А это осетрина претаньер.
– А что рекомендуешь на горячие закуски? – спросил Соколов, плотоядно оглядывая стол. После дворцового разговления у графа целый день во рту крошки не было.
Ресторатор поманил лакеев:
– Роман, Казимир, чтоб на этом столе сей миг были во всей красе горячие закуски: тарталет из дичи, канапе бекас, омары и лангустины америкен, суфле из анчоусов, крокет де валяй перегурдин. – И к гостям, с низким поклоном: – А что из супов-с, ваши превосходительства, как изволите распорядиться? Вам, Владимир Федорович, по обыкновению, уху из стерляди с расстегаями?
Джунковский лениво проговорил:
– Нет, прикажи сделать солянку сборную мясную…
– В единый миг-с! А вам-с, Аполлинарий Николаевич, излюбленное-с – солянку из осетрины? А то еще есть борщ «Царский», рассольник с курицей «Принцесса Анна», лапша с потрошками…
Соколов махнул рукой:
– Хватит, Иван Григорьевич!
Ресторатор с настоятельной угодливостью продолжал:
– А на рыбное горячее от нашего заведения вашему столу, как всегда-с, «Граф Соколов» – стерлядь паровая на шампанском, фаршированная крабами, черной и красной икрой-с!
Лакей разлил по рюмкам из запотевшей бутылки смирновскую водку – «Столовое вино № 31».
– Приятного апетикса!
Джунковский поднялся:
– Первую, как заведено, за благополучие и процветание его императорского величества Николая Александровича!
Соколов крикнул:
– Ура, ура, ура!
Друзья с аппетитом выпили, закусили.
Малость насытившись, Соколов рассказал о нечаянной встрече в пересыльной тюрьме с Бродским. Джунковский жевал, внимательно поглядывал на сыщика. Утерев уста матерчатой салфеткой, спросил:
– Не врет ли? Точно ли оговорили этого Бродского?
– У меня создалось твердое убеждение, что это дело выдумали харьковские сыщики.
– Зачем им такой риск? А если бы разоблачили их?
– Риск им показался невеликим, Владимир Федорович. Действительно, сколько ни писал этот Бродский жалоб, на них даже ответы не пришли. Да и вообще неизвестно, вышли жалобы из стен тюрьмы или их выбросили в корзину с мусором? Да и кому нужны они, эти жалобы? Кассационная комиссия завалена ими. Не только опротестовывать решения суда – читать жалобы некогда. А тут страшное преступление: еврей отравил человека, лома у него обнаружили вещественные доказательства преступления – яд, украденные часы. Какие уж тут основания для протеста!
– С этим, Аполлинарий Николаевич, я согласен. Но ты не объяснил мне цель, какую преследовали харьковские пинкертоны, сажая в тюрьму якобы безвинного Бродского.