Русская рулетка. Заметки на полях новейшей истории - стр. 28
Пытаемся стыдливо забыть об этом позоре.
А надо бы помнить и понимать, что демократия – категория политической культуры, дискуссии и уважения к закону. Критика важна, но должна быть конструктивной и позитивной. А закон уважают лишь тот, который защищает священное право частной собственности и гражданские права всех, а не только политически близких, да и обязателен закон для всех и не может нарушаться в целях политической целесообразности. Азбука, никогда не применяемая в России. Казалось в 1991 году, что вот теперь-то все пойдет по-другому, народ и правители будут равны перед законом. Не вышло: вместо одной партийной элиты придумали иную – чиновничью, тем самым низведя народный порыв 1991 года к элементарному дворцовому перевороту.
Нет в российской политике уважения к человеку. Все публичные деятели считают себя вправе распоряжаться человеческими жизнями и забывают о том, что качество объединения любой системы определяется наименее качественным ее элементом. Или, объясняя попроще, ложка дерьма превращает бочонок меда в дерьмо. Так и в объединительном процессе с политическими вурдалаками лицо образовавшегося союза и его поступки будут звериными.
Как я не стал олигархом
Наш завод находился на Пятницкой улице, от Кремля по прямой совсем близко. Обстановка политическая нас не очень-то и волновала, так как все обсуждения и заседания ни в коей мере не сказывались на улучшении жизни.
Заваруха у Белого дома носила локальный характер и порождала море анекдотов и хихиканья. Но у нас была работа, и мир политики был бесконечно далек и непривлекателен. Так что мы обратили внимание на происходящее, только когда стали раздаваться выстрелы, а все предыдущие дни мы продолжали свое дело. Не потому, что нас не волновали судьбы демократии, просто после ГКЧП жизнь верхушки и народа оказалась совершенно не связанной между собой. Мы работали, они болтали и тащили, так что все происходящее в мире высокой политики никак нас не касалось и уж никакого доверия не вызывало.
А откуда у простого советского экономиста свой завод, спросите вы – и будете правы.
В 1990 году я познакомился с Колином Хэммондом. Дело было в Алабаме, я выступал на заседании Ротари-клуба, рассказывал о России. Мы тогда были в моде, и считалось хорошим тоном изредка послушать о далекой стране, перспективной и подающей надежды. Надо отметить, что представление о нашей стране что тогда, что сейчас имело мало общего с реалиями, но практичный американский ум срезал углы и делал далеко идущие бизнес-выводы.
Году в 1992-м я был случайным свидетелем телефонного разговора в американском торговом представительстве между абонентом из Техаса и сотрудником торгпредства. Некий Билл из очередной газетной статьи о жизни в России узнал, что водка стоит сущие центы, и требовал выслать ему пару ящиков на пробу.