Русская рулетка - стр. 22
Она не сомневалась ни мгновения: он любит ее и их сына, но какое она имела право вот так запросто отрывать его от всего, чтобы было ему когда-то дорого? Карри утверждал, что теперь она и Джонни – вся его жизнь, что он ненавидит клуб, но черт возьми... он ненавидел не клуб – он ненавидел лишь людей, которые были там сейчас. Он ненавидел Брэдли, и то, можно ли было говорить о чистой ненависти, ведь это был его отец? Можно ли было говорить о чистой ненависти к Лиаму, ведь это был его брат? Лэсси честно признавалась: несмотря ни на что, она любит Лиама... а что же Карри? Была ли в его сердце хоть частица тепла по отношению к младшему брату? Кристен была почти уверена, что да.
И уж конечно, Карри любил Лысого и всех парней, что пришли сегодня в их дом. Он пытался выгнать их – но лишь потому, что переживал. И он любил свое детство, и свои воспоминания, и тот дом на отшибе, с заваленным чердаком и протекающей крышей, любил свой первый байк, и свою спальню с книгами на полках, любил гонки, любил чувствовать себя принцем, любил командовать... он был прирожденным президентом: властным и великодушным, безрассудным и хладнокровным, смелым и осторожным. Быть может, он сам сейчас не думал об этом и не осознавал этого всего, но она думала и осознавала...
И сейчас она поняла: эти парни, что пришли в их дом, они тоже думали, что Карри – их президент. «У нас не было лидера», – сказали они. Все верно. Их лидером был Карри – всегда. И для них было нелепо и кощунственно поднимать бунт без своего лидера. Они ждали, собирали информацию... и что теперь? Их лидер гнал их прочь просто потому, что еще не понял всего, что должен был понять... Она не могла этого позволить.
– Еееее! – громкий крик Лиама летел по вечерней трассе следом за ревом мощного двигателя, и прямо за его мотоциклом неслось еще пять. Проехаться на всей скорости по загородной трассе было отличной идеей, чтобы снять напряжение и развеяться. Несколько месяцев назад эту идею подал Гас – его нынешний вице-президент, – и теперь каждые три-четыре дня они небольшой компанией выезжали на городскую окраину, на трассу Сакраменто – Лос-Анджелес, и мчались по ней во весь опор с криками и хохотом. Иногда они останавливались на заброшенном треке, где обычно проходили гонки штата, устраивались там на пустых трибунах, пили пиво, болтали. Пару раз даже оставались ночевать в местном мотеле.
Лиаму это нравилось. Последние пять лет жизнь дала трещину, отец болел, президентская должность оказалась тяжелой ношей, в клубе творился хаос, мать была мертва... дерьма было сожрано немерено, и ему нужно было хоть иногда просто отвлечься.