Русская революция. Ленин и Людендорф (1905–1917) - стр. 74

, которое до тех пор ежегодно осуществлялось параллельно с разработкой плана западного развертывания. Главная причина состояла в намерении в ближайшем будущем вести наступательную войну на западе. К сопутствующим причинам, помимо нехватки средств, жажды французских ресурсов, технических соображений (к примеру, российская железнодорожная система не позволяла быстрого продвижения), относилась убежденность, что восточное развертывание в данный период просто не нужно. Радикальные советчики Мольтке, в том числе Людендорф, считали его «пустой тратой времени»[315] и добились его отмены.

Для разведывательной секции Большого генштаба отказ от подготовки к «большому восточному развертыванию» повлек за собой два практических следствия: с одной стороны, ей пришлось укреплять контрразведку внутри Германии и на ее границах, а с другой – активно поощрять силы, способные действиями в русском тылу надолго парализовать наступательный потенциал царской армии, нейтрализовать ее обороноспособность и революционизировать Россию. В секретной докладной 1913 г.[316] доказывалась осуществимость этих задач. Там говорилось, что «революционные устремления в армии и на флоте… в последние годы не раз имели успех, а именно в технических войсках», да и вообще русский солдат вряд ли «все еще верен императору, послушен и надежен». В докладной подчеркивалось, что оснащенность русской армии «средствами связи… пока сравнительно невелика», а немецкая сторона наверняка будет «придавать большое значение… хорошей связи» и «широко пользоваться в этой области… современным техническим оборудованием». Автор докладной упоминал недостаток тяжелой артиллерии в русских полевых войсках и медленные темпы ее пополнения, но предупреждал, что скоро ее станет больше и русские армейские корпуса по числу орудий сравняются с немецкими.

Новые задачи потребовали кадровой реорганизации секции IIIb Большого генштаба. Испытанного в работе на востоке разведчика, руководителя Кёнигсбергского главного разведывательного центра Вальтера Николаи взяли в Генеральный штаб и, присвоив ему звание майора, поставили во главе всей секции IIIb (вместе с той ее частью, которая занималась Францией). От своего предшественника капитана Вильгельма Хайе Николаи принял «построенный в соответствии с современными требованиями, четко организованный и управляемый рабочий коллектив»[317]. Новый шеф внес в его работу одно коренное изменение – сделал основной упор на вербовку перспективных агентов в предполагаемых вражеских государствах. В отличие от начальника секции Брозе, который в 1905–1906 гг. и позже рекрутировал своих агентов по большей части из массы осевших в Германии и Швейцарии революционеров, а с 1909 г. усиленно засылал в Петербург и размещал там специально подготовленных немецких разведчиков (в том числе семью Бауэрмайстер и капитана Генштаба Зигфрида Хая), Николаи стал вести гораздо более агрессивную вербовку на местах, преимущественно в российской столице. Он набирал местную агентуру во всех сферах общественной жизни и через нее (несомненно, по твердым оперативным планам) проникал в военные учреждения, предприятия военного значения, банки, промышленные круги, политические партии, даже в непосредственное окружение царя. В результате Николаи не только имел возможность как следует ознакомиться с решениями российского Генштаба и российских секретных служб; в Петербурге в его агентуру, помимо актеров, предпринимателей