Русская революция. Ленин и Людендорф (1905–1917) - стр. 63

Таким образом, Ленин весной 1917 г. впервые вынужденно сознался в одном случае применения метода, который он практиковал и во многих других неизвестных случаях, продолжая держать в тайне еще больше операций подобного рода. Ибо он засылал своих товарищей не только в полицейские и сыскные органы, но и «в высшие звенья государственного аппарата или в близкие к правительственным инстанциям круги»[266]. Проникновение в эти инстанции и в охранку шло так успешно, что под конец «полиция и Ленин… работали рука об руку»: «Полиция арестовывала товарищей, с которыми Ленин не мог справиться, и не особенно возражала против продажи его книг в России. Ленину прощали призывы к террору и восстанию, к свержению правящих классов и буржуазии»[267].

Правда, с Заграничной агентурой охранки Ленину везло меньше[268]. В ее отделениях в Берлине, Женеве, Париже и т. д. около 100 секретных агентов, отчасти тоже из рядов революционеров, следили за 4–5 тыс. русских эмигрантов, принадлежавших к антиправительственным партиям[269]. Двойные агенты в Заграничной агентуре, предъявлявшей к своим сотрудникам высокие требования, встречались гораздо реже, чем во внутренней охранке. К рекрутированию там подходили иначе: преимущество отдавалось секретным сотрудникам с хорошим образованием, владеющим несколькими языками, убежденным патриотам. Среди них была непропорционально велика доля русских евреев, таковым являлся и многолетний руководитель берлинской резидентуры Хеккельман, он же Лангезен, он же (после перехода в православие) Гартинг. В парижской резидентуре служащие еврейского происхождения, включая крещеных евреев и евреев с русифицированными именами, составляли 40 %; среди них, наряду с социал-демократами и эсерами, находились беспартийные чиновники и интеллигенты свободных профессий. Помимо доминирующих групп русских и еврейских агентов, Заграничной агентуре оказывали услуги поляки, прибалты, представители привилегированных слоев (в том числе дворянства) русских и остзейских немцев. Долго остававшейся нераскрытой деятельности самого значительного большевистского сотрудника Заграничной агентуры, врача Я. А. Житомирского, охранка (а благодаря ей и историки последующих времен) обязана важнейшими сведениями о решениях и передвижениях Ленина и его товарищей в эмиграции. Житомирский после отъезда из Берлина (1901–1902) трудился в заграничной охранке 15 лет, по большей части в Париже. Он как никто умел совмещать работу на охранку с безупречной партийной карьерой. Так, в 1907 г. он принимал участие в Лондонском съезде РСДРП, сблизился с Большевистским центром, в 1908 г. участвовал в Женеве в общих собраниях ЦК РСДРП, а в 1909 г. вошел в состав его женевского Заграничного бюро. В годы войны следил за пораженческой пропагандой большевиков во Франции, где служил врачом в русском экспедиционном корпусе. Ленин очень ценил сведущего друга и товарища и лишь в январе 1914 г. через своего агента в охранке Малиновского узнал о подозрениях «частного детектива» эсеров В. Л. Бурцева