Русская революция. Ленин и Людендорф (1905–1917) - стр. 43
На первом же рабочем месте Красин обнаружил свои истинные наклонности: в отличие от Классона, который в развивающемся Баку вырос в крупного энергетика, он четыре года (1900–1904) в основном пользовался своей должностью как прикрытием для нелегальной политической деятельности, устроил в близлежащем Баку современную тайную типографию, издавал подпольную большевистскую газету и разрабатывал оружие и методы для террористических актов. Когда охранка проследила его от Харькова до Баку и взяла под наблюдение, Красин стал искать новый конспиративный адрес. Он познакомился с популярным писателем Максимом Горьким и через него на финской даче литератора свел знакомство с московским миллионером-старовером С. Т. Морозовым – либеральным промышленником и филантропом, увлекшимся русским освободительным движением. Услышав зимой 1903–1904 гг. доклад Красина в Московском политехническом обществе о предприятии «Электросила» и электрификации бакинских нефтепромыслов, Морозов пригласил 34-летнего инженера на свою передовую текстильную фабрику в подмосковном Орехово-Зуево, желая оборудовать ее самой современной иностранной техникой. Задача Красина заключалась в установке на фабрике турбинного электрогенератора. Красин ухватился за возможность попасть в пролетарскую среду второй российской столицы и здесь добился признания, в котором отказал ему Толстой: «Красин совершенно очаровал Морозова и убедительно продемонстрировал свои способности инженера-электрика и фабричного администратора. Пользуясь случаем, Красин попросил Морозова выделять ежемесячно две тысячи рублей на нужды РСДРП, говоря с ним смело, не как подчиненный, а как равный. Морозов согласился, покоренный прямотой, открытостью и тактом Красина и сойдясь с ним во мнении, что подлинный прогресс в России возможен только благодаря сочетанию индустриализации с революцией»[178]. Весной 1904 г. Красин с семьей (он женился на разведенной женщине буржуазного происхождения с четырьмя детьми) перебрался в Орехово-Зуево, где его помимо высокого жалованья ждало существенное партийное финансирование.
Здесь Красин – наряду с работами по наладке фабричной электростанции и активным участием в московской культурной и общественной жизни – развил интенсивную подпольную деятельность в помощь московским большевикам. Благодаря безотказной щедрости известного мецената он сделался в ЦК РСДРП специалистом по финансам, который среди прочего в 1905 г. по образцу подпольного печатного предприятия в Баку оборудовал во второй столице нелегальную типографию и пункт распространения литературы для грузинского большевика А. С. Енукидзе. Фабрика все больше превращалась для Красина в фиктивный адрес. Он часто там отсутствовал, например, во время т. н. Кровавого воскресенья был в Петербурге. С головой погрузившись в партийную работу в Москве, он, по его собственным словам, избежал ареста при полицейской облаве во время тайного заседания ЦК 9 февраля 1905 г. только потому, что опоздал. Но здесь, как и в другом случае, может быть иное объяснение: среди русской социал-демократии Красин прослыл полицейским шпиком, пользующимся высоким покровительством. По слухам (подтвержденным в годы мировой войны документами российской контрразведки) стало известно о деле некой госпожи Серебряковой, которая разоблачила Красина как агента, работавшего на охранку с 1894 по 1902 г., однако именно ее, а не Красина, судили и в итоге казнили