Русская литература для всех. Классное чтение! От «Слова о полку Игореве» до Лермонтова - стр. 23
(Перевод Б. Пастернака)
Для человека с «сердцем редкостным» (последние слова Горацио о Гамлете) месть и убийство, принцип «кровь требует крови» не восстанавливает справедливости мироздания, а обнаруживает его глубокую дисгармонию.
За четыреста лет существования пьесы было предложено множество объяснений медлительности героя, задержки его мести.
Если Шекспир написал трагедию воли, тогда Гамлет – глубоко мыслящий человек со слабой волей, падающий под тяжестью взятого на себя дела мести. Ключевой в таком понимании трагедии становится мысль из монолога о смерти: «Так трусами нас делает раздумье» (перевод М. Л. Лозинского).
Если же перед нами трагедия борьбы, тогда герой – стоический, безнадежный борец с катастрофически изменившимся временем, когда на смену старым доблестям короля-отца приходят пошлость, ложь, предательство Клавдия и его придворных. Эту тему наиболее отчетливо выражает уже приводившаяся фраза, которая в переводе А. Радловой передается наглядной – болезненно-анатомической – метафорой: «Век вывихнут. О злобный жребий мой! / Век должен вправить я своей рукой».
Б. Л. Пастернак в «Заметках переводчика» (1946–1956) назвал пьесу «драмой долга и самоотречения», «драмой высокого жребия, заповеданного подвига, вверенного предназначения». Таким же сложным совмещающим в себе шекспировского героя, Иисуса Христа и лирического героя современности, предстал персонаж стихотворения «Гамлет» (1946), открывающего стихотворную часть романа Пастернака «Доктор Живаго».
Похожего Гамлета представил позднее поэт Д. С. Самойлов.
(«Оправдание Гамлета»,
1 декабря 1963 г.)
Наконец, если пьесу прочесть как трагедию Времени, убивающего человека, то герой – разочарованный скептик, который не столько борется со злом мира, сколько ужасается течению времени, меняющего и постепенно уничтожающего всех окружающих: Александра Македонского, любимого шута, его самого. «Что мешает вообразить судьбу Александрова праха шаг за шагом, вплоть до последнего, когда он идет на затычку пивной бочки? <…> Примерно так: Александр умер, Александра похоронили, Александр стал прахом, прах – земля, из земли добывают глину. Почему глине, в которую он обратился, не оказаться в обмазке пивной бочки?
(Акт 5, сцена 1)
В любом случае шекспировская пьеса оказывается не трагедией мести, а