Русская литература для всех. Классное чтение! От Гоголя до Чехова - стр. 60
Сравним начала нескольких пушкинских и тютчевских стихотворений о природе.
«Погасло дневное светило; / На море синее вечерний пал туман…» – «Мороз и солнце; день чудесный!» («Зимнее утро») – «Октябрь уж наступил – уж роща отряхает / Последние листы с нагих своих ветвей…» («Осень»).
«Люблю грозу в начале мая…» («Весенняя гроза») – «Есть в светлости осенних вечеров / Умильная, таинственная прелесть…» – «Есть в осени первоначальной, / Короткая, но дивная пора…»
В основе пушкинского стихотворения (этот принцип изображения природы наследует позднее Фет) изображение именно этого вечера на море, зимнего дня или дня осеннего. Композиция строится на последовательном движении времени и, соответственно, развитии чувства лирического героя.
Тютчев описывает синтетически обобщенную и осмысленную картину: гроза в начале мая, светлый осенний вечер или хрустальный осенний день неоднократно повторялись и теперь воспроизводятся в наиболее существенных и запоминающихся чертах. Реакцией на эту картину оказывается не сиюминутная, импрессионистская эмоция лирического героя, а осмысленное, растворенное в пейзаже, очищенное от привходящих моментов чувство. Поэтому даже повествующее лирическое «я» в стихотворениях Тютчева часто отсутствует, вместо него возникают обобщенные формулы есть, здесь, как и пр.
В пушкинском стихотворении мы практически всегда можем обнаружить точку зрения героя, он является частью пейзажа, окружен предметами и другими людьми. Взгляд тютчевского лирического повествователя часто не конкретизирован. Это взгляд откуда-то сверху или со стороны, в котором ближний и дальний планы совмещаются, а поданная крупным планом деталь («Лишь паутины тонкий волос блестит на праздной борозде») удивляет как раз потому, что вырвана из привычных связей, как будто снята крупнофокусным объективом.
Тютчевский лирический субъект словно смотрит на мир взглядом инопланетянина и потому видит его весь целиком.
(«Видение», 1829)
Своеобразие тютчевского пейзажа хорошо определил литературовед М. Л. Гаспаров. «Основное его измерение – вертикаль, причем устремленная не снизу вверх, а сверху вниз, от неба к земле…
<…> Пейзаж Тютчева – вертикальный, стоящая за ним тема – отношение неба и земли» («Композиция пейзажа у Тютчева», 1990).
Космизм тютчевской пейзажной лирики оказывается одной из главных ее особенностей. Весенняя гроза, ночной сумрак, волнующееся море представляются частями, деталями грандиозной мистерии мироздания.