Русская фантастика – 2018. Том 1 (сборник) - стр. 83
Я вернулся к столу с компьютером и склонился над клавиатурой. Быстренько соорудил заголовок: «Послесловие». Немного подумал и начертал первую строчку:
«К дому на пригорке подлетело синее легковое авто с московскими номерами!»
И же тут уловил боковым зрением, что кто-то вошел в кабинет. Этот «кто-то» оказался мужчиной высокого роста с проницательными очами, изящным жестким ртом и гладко выбритым подбородком. Во рту его тлела трубка.
– Меня зовут Бог, – сказал он с усмешкою. – И я приехал на беседу. Надеюсь, ты припас кофе с сахаром?.. Разговор будет долгим.
Послесловие
К дому на пригорке подлетело синее легковое авто с московскими номерами! Из-за руля прямо-таки выпрыгнул Бог. Оставив дверку открытой, а мотор включенным, он легко проскочил двор и крыльцо. Вбежал в библиотеку и, натужно кряхтя, отодвинул пустой стеллаж. Распахнул тюремную дверцу! На тюремной лавке лежал детский скелет, белый, как выпавший снег, и такой же неподвижный. Лицо было повернуто к окошечку под потолком. Лишь слабенькое подрагиванье плечевых костей выдавало наличие жизни.
– Сын, – негромко позвал Бог от порога.
Скелет чуть пошевелился, поворачивая истомленное чело к выходу.
– Сын, – повторил Бог. – Нельзя… без Дьявола – никак! Так сказал человек с чистым сердцем…
На лице сына дрогнул быстро наросший мускул, затем второй… Он заворочался на лавке, приподнимаясь.
Бог крикнул, да так, что задрожали стены:
– Поезжай в Москву, Дьявол! Так будет лучше… Наверняка.
Он кивнул и ушел прочь.
Сын сел на лавке, опираясь о нее слабыми, еле-еле обросшими плотью руками. Неуклюже встал. И, пошатываясь, направился к выходу.
Тёмная засада
О'Рэйн
Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко
На дне темной старой штольни некому было говорить Женьке, какой он дурак. Но он и сам прекрасно знал.
Сломанная нога пульсировала болью, ужас бил в голову красным набатом.
– Ду-рак, бу-бух, ду-рак, бу-бух.
Мама всегда говорила: «Если с тобой, Жека, что-нибудь случится, я ж не вынесу, будь поосторожнее!»
И руки заламывала, и брови поднимала трагически, как когда была Ларисой Огудаловой, а потом в нее стрелял из пистолета противный зализанный хмырь, и она падала и умирала под красивую музыку. Маленький Женька в первый раз заревел на весь зал – с него чего взять, а вот папа додумался четырехлетку в театр притащить. Занавес упал, скрыл лежащую маму, а Женька сопли глотал от ужаса, пошевелиться не мог, что ему шептали, не слышал.
Но уже через пару минут мама вышла кланяться, живая, смущенная, искала его глазами. Ей люди в зале хлопали, а к Женьке поворачивались и ободряюще улыбались. А хмырь в длинном пиджаке потом представился дядей Борей, дал подержать бутафорский пистолет и купил в буфете батончик «Марс». Шоколаду в нем было больше, чем Женьке обычно за целую неделю разрешалось, он слопал лакомство и тут же простил мужика. Тем более что мама ему все объяснила про ненастоящую смерть, притворное горе и судьбу актрисы.