Русская фантастика – 2018. Том 1 (сборник) - стр. 56
Находка не кусается, но показывает странные вещи. А может, это вполне себе чудо?.. Нельзя про чудо сказать – почему же это чудо. Его можно только принимать как данность и наслаждаться им.
– Попробуем… – с надеждой сказал я и вновь приставил прибор к правому глазу. Опять проступила кипенная стена с множеством окон за черными занавесками. Я приподнял окуляр, устремляя его к потолку… повернул вправо и влево… наклонил к полу – кипенная стена тянулась в окуляре беспрерывно и ровно, как будто объектив застыл неподвижно.
Казалось, что я окружен невидимой стеной!.. В общем, так и было. Встань – и наступишь на окно, недоступное невооруженному глазу. Я действительно встал и сделал неуверенный шаг вперед, глядя в окуляр. Пальцы скользнули по надписи, и… буквы крутанулись вокруг своей оси. Надпись оказалась резным кольцом из металла, скрепляющим части прибора. Послышался негромкий щелчок. Я увидел близко-близко одно из окон, занавеси на нем исчезли, будто убранные невидимой рукой… И вот передо мной комната, посреди коей стоит круглый обеденный стол, покрытый сиреневой скатертью. За ним восседали три человека: мужчина, женщина и сын. Семья!
Комната, по всей видимости, являлась обеденным залом, что подразумевало наличие еще в доме кухни, где еда прежде готовится, очевидно, кухаркой. На столе стояли: торт, вазочка с шоколадными конфетами, маленькая бутылка дорогого вина и кофейник, на углу лежали сигареты и спички.
Картина напоминала идиллию, если не брать во внимание черные шторы, ее оттеняющие. Не сразу я заметил, что все в этой довольно богатой комнате было увешано железными замками и цепями. Телевизор, часы на стене, ковер на полу, шкаф-сервант с бонбоньеркой и даже стулья были соединены со стеной, батареей и полом с помощью железа. Явно чтобы не украли. Странный и дикий гротеск, пока непонятный…
Вовик внешне являлся классическим терпилой: понурый взгляд, таящий слабые остатки былого бунтарства. Сутулые плечи. Немного неуверенные движения – перед собственно движением секундная пауза. Лет ему около тридцати – тридцати трех.
Алиса – это конкретно купчиха. Лет сорок, этакая самодовольная стерва. Повадки и тон голоса под стать барственному взгляду.
Гоша – мальчик лет двенадцати, рассудительный негодяй.
За столом стоял еще один стул, пока пустой. Мужчины уплетали торт за обе щеки, слышалось жадное чавканье. Женщина то нервно постукивала вилкой, то нетерпеливо смотрела на наручные часики, ее кусок торта лежал на фарфоровом блюдце нетронутый. Наконец она сказала резко: