Русская фантастика – 2017. Том 2 (сборник) - стр. 17
Именно так. Только на себя и на дальнобойный штуцер.
Грубые незнакомые слова раздражали меня, будто Алмазная все еще продолжала говорить по-монгольски.
Штуцер Хубилгана пугал самых дерзких дорожных грабителей. Штуцер Хубилгана стрелял на день пути и сколько угодно раз, ведь заказывал Хубилган свое оружие в далеком Лондоне у лучшего ствольщика тех времен – Чарльза В. Ланкастера.
И помощников выбирал сам.
Я удивился: «Это-то зачем усложнять?»
Почти пять веков назад, с некоторым внутренним усилием напомнила мне Алмазная, не существовало ни камер Т, ни психологов. Шел девятнадцатый век, вдумайся, Лунин. Даже крепкие молодые челы считались моментальными, так недолго они жили, а наземный транспорт сводился к верблюдам и лошадям. Удача и собственное здоровье – только удача и собственное здоровье могли вывести путешественников из мертвых болот и пустынь. Только удача и здоровье спасали путников на ледяных перевалах и выжженных песках. Впрочем, еще красота. Это входит в условия любой игры. На самом ужасном перевале на солнечной стороне с гранитных скал, как коричневые грибы, свешиваются осиные гнезда, а в мягких мхах, как в гнезде, прячутся аметистовые примулы с желтым пятнышком посредине. Хубилган учил проводника: делай, Ири, то, что умеешь. Не завидуй никому. Не гонись за тем, что недоступно. Ты, конечно, можешь научиться от меня книжной мудрости, но это сторонние знания, они не сократят тебе путь, не переменят соленую воду на пресную, не уберегут от жары, морозов, лавин, пыльных бурь и снегов, живи, как живешь.
«Никогда не смотрел на жизнь с такой точки зрения».
«Я знаю», – усмехнулась Алмазная.
Ири, лучший проводник Пржевальского, легко находил звериные тропы в самых глухих местах. Он умел договариваться с самыми воинственными тангутами, а там, где не хватало слов, без колебаний пускал в ход оружие. Других способов выжить у Хубилгана и его спутников не было.
Холодные дожди, страшные камнепады, безумные грозы.
Слушая Алмазную, я снова увидел «Снежную бурю на горе Бумза».
Прищурившийся упрямый пенсер. Он-то уж точно был в игре. Я молча смотрел на Алмазную. Она тоже щурилась, она сейчас видела больше, чем я. Хубилган жалел, что от пятого перехода Ири отказался. «Больше я не пойду, Хубилган, – сказал Ири. – Мне больше не надо». Правда, в некоторых исторических источниках цитируется иной ответ. «Я не пойду, Хубилган, – будто бы сказал проводник. – Если я пойду с тобой, домой не вернусь».
И не пошел.
И жил долго.
А Хубилган умер.
Бурят-кавалерист
7 октября 2413 года.
21.47. На реке Голын безоблачно.