Русская фантастика 2015 - стр. 50

Правда, такого тотального поражения, как у Лизы, нигде описано не было, но я впервые почувствовала «привкус правдоподобия». Университет – очень хорошее место для синтеза новых психоактивных веществ: там мощные лаборатории биохимии и молекулярной биологии, полно специалистов нужного профиля, и среди них всегда можно найти недовольных своими доходами. Лиза могла случайно что-то узнать, и ее могли отравить, чтобы заставить замолчать. Подобрать время активации вещества не так уж сложно – нужно только снабдить его соответствующей белковой оболочкой с соответствующими ферментами, которые расщепят ее в точно указанный срок, ориентируясь, к примеру, на циркадные ритмы организма. Лизу могли отравить в Университете, а ночью, когда она уснула, отрава сработала… Кажется, у меня есть теория заговора, которой не стыдно будет поделиться с Максимом.

Затерроризированная внутренней Ликой, спрашиваю себя: рада ли я, что у меня есть повод связаться с ним? И получаю честный ответ: больше всего я рада, что у меня появилась хоть какая-то версия того, что произошло с его женой. Впрочем, немудрено – ведь всё, что я о нем знаю, – это то, что он любит свою жену. Глубоко и искренне. Что, конечно, внушает надежды на прочный второй брак, но сейчас это явно неактуально. Недоумение – вот что больше всего мучило меня всё время. И если я окажусь права (а сейчас я не вижу причин не доверять своей новой версии), это будет значить, что мир снова устоял: все следствия нашли свои причины, сочетались с ними законным браком и жили долго и счастливо. Сводничество такого рода умиротворяет меня, как, наверное, умиротворяют Лику ее картины.

Хоть я и не принимала нелегальных психоактивных веществ – у меня острый синдром дежавю. Мы снова сидим с Максимом в кафе, хотя на этот раз оно называется «Славяночка», а потому интерьер в отдельном кабинете соответствующий: летняя ночь, между темных и прямых стволов сосен мерцает озеро, светится костер, мелькают темные силуэты танцующих, слышны крики, взвизги, смех, плеск воды. Композиция называется «Ночь накануне Ивана Купалы». Максим снова ткнул в консоль не глядя. И настроение у нас снова, как и два месяца назад, похоронное.

– Поначалу всё шло хорошо, – рассказывает Максим. – Я решил: обойдусь без самодеятельности. Обратился в частное сыскное агентство. Все подробности не стал рассказывать, сообщил им только, что хочу знать, не продавал ли кто-то в Университете наркотики моей жене. Они сказали, что стесняться тут нечего – я не первый и даже не второй. Мгновенно открыли базы данных полиции, то есть всех, кого когда-то ловили на приеме наркотиков, на продаже, на изготовлении. Солидный такой список. Начали всех проверять.