Русская фантастика 2015 - стр. 39
– Приду, – решаю я. – У тебя когда будет открытие?
– Послезавтра. Ох, Анька, ты не меняешься!
– Зато ты меняешься за двоих. Ладно, рассказывай, где была, что видела…
Первое, что встречает меня, когда я вхожу в ординаторскую после рождественских каникул, – огромная доска памяти во всю стену. Прикидываю дату и время: Юлия умерла примерно тогда, когда мы с Максимом целовались в «Гармо-маме». Впрочем, какая разница! Это был лишь вопрос времени… А время всегда движется в одну сторону. А мне, например, нужно двигаться на работу.
Вечерних занятий у меня пока нет, а вот утренние часы забиты плотно, и снова я попадаю в ординаторскую уже в конце рабочего дня, когда все собираются по домам. Но чайник горячий, и я решаю выпить чаю – с утра ничего не ела, а у меня с собой Лизины кексики.
Доску изучает Витя – тот самый новенький аспирант. Тыкает пальцем в детскую фотографию – маленькая девочка за роялем – и получает вылетевший из нее целый рой фото: Юлия в семь лет (толстушка с косичками), в десять (толстушка со стрижкой), в пятнадцать (стройная девушка с глазами лани – куда что делось и откуда что взялось?) и неизменный рояль.
– Такое впечатление, что она из-за него не вставала, – бормочет Витя. – Так и росла.
Он начинает тыкать в фотографии и любуется на вылетающие оттуда сканы дипломов. «Лауреат конкурса юных пианистов «Звездочка», «Победитель конкурса пианистов-младшеклассников «Солнышко», «Лауреат юношеского конкурса Чайковского», «Лауреат конкурса Филдса», «Лауреат конкурса «Открытая Европа».
– Ого! – произносит Витя.
– На самом деле это очень грустная история, – откликаюсь я. – Юлия Сергеевна победила всего один раз – на том самом районном «Солнышке», после чего ее педагог и ее отец уверовали в талант и взялись за нее всерьез.
– Она вам рассказывала?
– Она много чего рассказывала – в самом начале, ее тогда словно прорвало. В первые годы, как пришла на отделение, казалась гордой, молчуньей, такой с претензиями. Потом, как избрали заведующей, все думали: теперь всё, танцкласс в Смольном институте. А она вдруг изменилась – чуть ли не всем врачам стала лучшим другом, классная тетка, всегда поможет, всегда выслушает, всегда прикроет. Мы тогда даже не подозревали, что это значит.
– Нейролептики?
– Да нет, обычное бытовое пьянство. В пятницу напьется, в субботу догонит, в воскресенье отойдет, в бассейн сходит, и всю неделю – как ангел. На праздниках один-два бокала вместе со всеми. Пила она в другой компании, так что мы были просто не в курсе. Поняли, когда ей стало не хватать, и она начала посреди недели догоняться. Но это позже, лет через пять.