Русская церковная смута 1921-1931 гг. - стр. 4

, принципиально вневероисповедную. И лишь как правительство русское, национальное, оно должно было отнестись к Православной Церкви, как к исторически первенствующей среди других исповеданий в русском государстве. Иная правовая точка зрения ему просто не приличествовала. Так себя Временное Правительство сознавало и так себя и вело.

Достаточно ли сознательно и тактически твердо вело свою линию Временное Правительство? Приходится признать, что нет, особенно вначале. Революции не делаются по плану. Застигнутые революцией врасплох члены думских партийных фракций выдвинули в правительство своих наиболее представительных политически или наиболее активных по специальностям членов. Председателем думской комиссии по церковным делам в то время состоял член партии октябристов В.Н. Львов. Он, как «церковник», почти автоматически и взят был в правительство для управления делами Православной Церкви по программе вышеуказанной и общеизвестной. Человек хотя и бурного темперамента, В.Н. Львов все-таки консервативно смотрел на формы своей деятельности. Принадлежа к помещичьему классу, он имел основания издавна мечтать сделаться обер-прокурором Св. Синода. Когда эта мечта внезапно осуществилась, В.Н. Львов не имел достаточно политического воображения и политического радикализма, чтобы расстаться с вожделенным титулом обер-прокурора и его подавляющей властью над архиереями. А расстаться с этим титулом и с этой властью было нужно. Сохранение этого титула и его полномочий было недосмотром и тактической ошибкой Временного правительства. Ненавистная и прежде фигура обер-прокурора потому только и принималась иерархами и церковным мнением, что она была личным органом царской власти, самой же церковью миропомазанной и признанной к церковным делам. Обер-прокурор, назначающий и изгоняющий епископов и самый Св. Синод в качестве органа светского, внеконфессионального правительства – это nonsens и каноническая обида для Церкви. И этот nonsens был допущен. Лично В.Н. Львов к этому еще прибавил остроту своей вражды к епископам – друзьям Распутина. Он их с шумом арестовал и изгонял, задевая тем больно самолюбие епископата и прежнего, еще царского, состава Св. Синода, с которым он бесплодно проработал полтора месяца, до половины апреля, находясь в самых натянутых отношениях, после чего все-таки вынужден был его распустить и пригласить новый состав Св. Синода.

Когда в конце марта В.Н. Львов пригласил в качестве товарища обер-прокурора пишущего эти строки на основании моей либеральной репутации, как председателя СПб религиозно-философского общества и публициста по церковным вопросам, я начал развивать перед ним свой тактический план, который сводился к следующему.