Русская Армия в изгнании. Том 13 - стр. 8
Широкая волна негодования, отразившаяся даже во французской печати, спасла на этот раз армию от уничтожения. Российский посол в Париже В.А. Маклаков, в полном согласии с Совещанием Послов, предпринял энергичные шаги в Париже. Г. Перретти, ведающий русскими делами в Министерстве иностранных дел, заявил, что применение мер к распылению не требует немедленного и буквального исполнения. Но каждую минуту острота положения могла вновь усилиться. Упрекая генерала Врангеля в том, что он противодействует расселению войск, генерал Пелле писал 1 апреля 1921 года: «В последний раз, генерал, я обращаюсь к Вашему уму и испытанному характеру, чтобы Вы выяснили для тех, кто последовал за Вами, всю печальную действительность в ее настоящем виде. Без этой помощи, мне кажется, невозможно предотвратить от катастрофы 60 000 солдат, остающихся в Галлиполи и на Лемносе, которая им угрожает со дня на день, и ответственность, за которую они впоследствии могут поставить Вам в вину».
Вслед за угрозой начался новый поход на армию. Французское правительство не остановилось перед дальнейшим ее разложением. Агентство Гаваса опубликовало 17 апреля 1921 года сообщение, в котором обвиняло генерала Врангеля в том, что «он противится всем мерам, которые принимают французские военные власти, чтобы положить предел расходам, взятым на себя Правительством Республики из чувства гуманности», для чего «производит постоянное давление на своих бывших солдат». «Французское правительство твердо решило в согласии с державами, что эти эвакуированные более не представляют армии». «Ввиду образа действий, принятого генералом Врангелем и его штабом, наши международные взаимоотношения заставляют нас вывезти эвакуированных из Крыма из подчинения его власти, не одобряемой, впрочем, всеми серьезными и здравомыслящими русскими кругами». «Необходимо прекратить его общение с солдатами».
Были получены тревожные сведения о решении ареста Главнокомандующего. Опасаясь быть арестованным на яхте «Лукулл», генерал Врангель с дивизионом своего конвоя спешно переехал в здание российского посольства в Константинополе.
Перед риском вызвать кровопролитие, которое сейчас же отразилось бы на выступлении 1-го корпуса в Галлиполи, французы остановились в нерешительности. Создавалось тревожное состояние неустойчивого равновесия.
В то время как французское правительство почти официально обвиняло Главное командование в сопротивлении мерам, чтобы «положить предел расходам», русский военный представитель в Венгрии вел энергичные переговоры с венгерским правительством. После длительной трехмесячной подготовки полковник фон Лампе