Русланиада - стр. 4
Марла, согнувшись, собирала по полу его вещи, отчитывая паренька в полголоса – больше для вида, нежели из-за подлинного раздражения.
– И вам здоровья, – слегка сыронизировав на «вам», улыбнулся мужчина.
– Юрик, – вмешалась Марла, – этот человек хочет поговорить с тобой о кораблекрушении.
Паренёк сел по другую сторону стола, усадив рядом Ирса.
– А кто вы? – прямо спросил Юрик.
У Марлы вовсе это из головы вылетело.
– Базааф.
– На языке горцев это ведь означает «бессмертный»? – блеснул осведомлённостью Юрик.
Мужчина разглядывал паренька с неприкрытым любопытством. Марла на секунду встревожилась, ей показалось было, что появилось некое напряжение, но Юрик всегда был очень дружелюбен, к нему невозможно было дурно относиться, а сам он вообще всех любил.
– Так ты сирота?
Марла фыркнула про себя. У мужчин никаких представлений о такте.
– Ну да, – Юрик, также улыбаясь (Марле это представилось странным), поболтал длинными ногами под столом.
– Давно?
– Всегда.
– Как ты оказался на судне?
– Надо работать, – пожал плечами Юрик.
– Что случилось?
– Шёл дождь, – припомнил мальчишка, – корабль качался, как поплавок, овцы блеяли, капитан охрип от крика… Сплошная неразбериха, не знаю, понял ли он сам, что там произошло. Я сразу оказался в воде, не знал даже, где берег, а корабль пошёл ко дну. Что тут ещё скажешь?
Марла успокаивающе провела рукой по худой шее.
– Ты ничего странного не видел? – схмурив брови, уточнил мужчина по имени Базааф.
– Всё было странно – я ведь не моряк, мне нечасто доводилось выходить в море.
Базааф задумчиво потёр подбородок.
– Скверно.
Юрик грустно вздохнул, голубые глаза остановились на Ирсе, и он примолк.
У Марлы стало нелегко на сердце, как в тот день, когда она из любопытства зашла к Нирге и, посмотрев на растянувшийся на лежаке силуэт, вдруг встретила горящие голубым пламенем глаза. Она вздрогнула тогда, покраснела, словно застигнутая врасплох, словно уличённая в чём-то. Несколько дней Марла не могла оправиться, ходила сама не своя. Пока не увидела улыбку в этих глазах. Снова быть свидетельницей его печали было выше её сил. Марла быстрыми нервными движениями принялась гладить его по плечу. Юрик поймал её ладонь и ободряюще пожал, наградив хоть и грустной, но всё же улыбкой.
– Ты живёшь здесь? – вдруг спросил Базааф, оглядевшись.
Марла потеряла дар речи – не очень-то вежливо бросаться такими словами – в комнате одна кровать да кроватка Ирса. Марла возмущённо вскинула брови и подхватила на руки сына, усадив его обратно к игрушкам.
– Нет, конечно, – сдержанно ответил Юрик, – у Боцмана.