Русфея. Сплетенные души - стр. 9

– Хорошо, Лена, я поняла. – Бедная девчонка не знает, куда глаза деть. Очевидно, от стыда. Дерзкая и беспардонная старшая сестра своим появлением, похоже, испортила ей и репутацию благополучной семьи, и без того тоскливое настроение.

Девушка, сдунув со лба челку и смерив меня равнодушным взглядом, проходит мимо. Оборачиваюсь ей вслед, зачем-то еще раз отметив, что выглядит она вполне прилично: обычный черный топ, короткий темно-зеленый приталенный жакет, темные джинсы. Однако шикарное декольте, профессиональная укладка и make up, а также отнюдь не дешевый парфюм вкупе с загадочной ночной работой наводят на мысль, что работаешь ты либо танцовщицей в мужском клубе, либо… не мне судить, девушкой по вызову.

Стук каблуков Лены приглушаются в коридоре, и по спортивному залу на мгновение разливается напряженная тишина. Мама, до того стоявшая с хмурым выражением лица, заметив присутствие еще одного незваного гостя в моем лице, наконец произносит, мягко улыбнувшись:

– Камилла, иди отдохни. На сегодня достаточно.

– Спасибо, миссис Карсон, – выдыхает почти с облегчением, но всё же чувствуется, как девчонке неловко за то, чему стал свидетелем ее школьный тренер по плаванию.

– Завтра в это же время, – бросает мама второпях сорвавшейся с места подопечной.

– Да, конечно. Я приду. Обязательно!

Та бежит в раздевалку, и мгновением позже в помещении мы с мамой остаемся лишь вдвоем.

– Чем могу помочь? – Она подходит ко мне, явно не признав в белокурой девушке в джинсовом сарафане – под которым у меня, кстати, пистолет прочным ремешком к бедру прикреплен, – и легких босоножках свою дочь. – Вы мать одной из моих младших учениц? Или же… – слегка поджав губы, – тоже сестра?

Я дотрагиваюсь до оправы солнечных очков и приподнимаю их, закрепив те на макушке, и тем самым демонстрируя свои синие глаза – единственное, что я не стала менять в своем облике.

– Мам, это я. Не узнала?

– О боже, Делла! – Лицо мамы озаряется счастливой улыбкой, а ее руки спешат меня обнять. – Моя хорошая. Как же мы испугались. Ты не представляешь, через сколько стадий отчаяния мы с Габриэлем прошли. От неверия и непринятия до безутешного горя. Девочка моя, – гладит по светлым волосам, беспрестанно целуя в щеки и со странным исследовательским интересом проверяя на ощупь мой благородный блонд. – Блондинка, – нервный смешок, – лицо. Сама или…

– Даниэль научила. За эти три дня я многое узнала и кое-чему научилась. А чем еще заняться, будучи запертой в четырех стенах, если не собственным самосовершенствованием?

– Боже, Делла, – губы дрожат, вот-вот слезу пустит.