Русфея. Сплетенные души - стр. 6

– Кори, успокойся. Всё будет хорошо. Ты пока ложись. А когда вернется Даниэль, мы вместе решим, что делать дальше, – мягко произносит она, укладывая меня спать. – Ты перенервничала, переволновалась. Поспи, ладно?

– Кейси, во мне открылась новая сила, – осознаю я, чувствуя, как начинаю паниковать. – Снова. И эта в сто крат сильнее. Я не могу это контролировать. Это убивает меня. Телепатов никогда раньше не существовало. И я не знаю, как это остановить.

– Так… я сейчас позвоню Даниэль, слышишь? – Она подрывается с места и, вцепившись в телефон, набирает номер бабушки.

– Даниэль! С Кори происходит что-то странное! В ней телепатия проснулась. Хотя, как по мне, так это самая настоящая эмпатия… Да… Ей плохо, и она ощущает боль любимого человека на огромном расстоянии… Что? Ты уверена?.. Ладно, – уже спокойным голосом. А чуть погодя Кейси кладет трубку и, сев рядом, сообщает:

– После свидания она заглянет к "твоему суженому" и всё ему расскажет. Если тот не поверит, приведет сюда, и вам обоим станет легче. Боль отступит. И кстати, никакая это не телепатия и не эмпатия. По словам Даниэль, эта сила в тебе была с самого рождения. Все феи предрасположены к этому. Когда фея влюбляется, по-настоящему влюбляется, он или она остро чувствуют вторую половинку. Чаще всего подобные ощущения усиливаются, когда любимый либо на седьмом небе от счастья, либо сильно опустошен и изнывает от горя. Что и произошло с тобой. Вернее с вами.

– А… он меня не чувствует, да?

– Он не фей, и этим всё сказано.

– Ясно.

Понимаю, что тот крик, что я услышала, когда моя машина разлетелась на куски, было ничем иным как внутренней душевной болью Аарона; на самом деле вслух он не кричал, это я уловила волны сильных мужских эмоций – тягостное ощущение утраты.

– Ты как?

– Держусь, – вымученно улыбаюсь, приподнимаясь и откидываясь спиной на подушки. – Но уснуть не смогу. Мне бы с родителями связаться.

– Не переживай, Кори. Сегодня же ночью Даниэль сообщит им о тебе. Когда вернется со свидания, – усмехнувшись.

– О боже, – из уст вырывается нервный смешок, когда вспоминаю, что та говорила о каком-то Лансе, молодом красавчике. – Твоя бабушка живет жизнью юной красавицы, которую интересуют не менее молодые кавалеры.

– О да, моя бабушка на стариков даже не смотрит.

И мы оба смеемся, до той самой секунды, пока на меня не обрушивается новая порция боли, немного утихшей, но вполне реальной и ощутимой.

– Слушай, отвлеки меня, а, – прошу с мольбой. – Давай поговорим о чем-нибудь. О чем угодно. О твоем Артуре, например.

– Ну уж нет, о нем я и вспоминать не хочу.