Русалочка должна умереть - стр. 17

– Запомни этот миг, Ральф. Хорошо запомни, – сказала я про себя. – Очень скоро ты его проклянешь!

Я пропускаю завтрак, обед и ужин.

Лежу в постели до вечера, меня никто не зовет. Они пока не знают, что я не ем просто для отвода глаз. Ванная у меня прямо в комнате и на их месте, я бы тоже особо не волновалась.

А я не пью, собрав в кулак всю выдержку и всю силу воли.

Я где-то читала, что без воды человек способен прожить неделю. По крайней мере, человек нормальной комплекции. Я – тоньше. Значит, разделим напополам.

К вечеру тело начинает наполняться какой-то легкостью. Чувство голода притупляется. Чувство жажды – нет. Собрав в кулак силу воли, я размышляю о всяких разных святых, которые постились в пустыне. Есть меня больше не зовут. Но Ральф заходит – проверить вены.

Я притворяюсь спящей.

Ночь проходит в плотной густой дремоте. Я устала и вымоталась, но спать толком не могу. К завтраку меня не зовут, но Ральф кому-то звонит. Наверное, своей Бегемотихе. Спросить профессиональное мнение.

Мне даже ржать хочется. Что Стелла знает о голодовке?! Сейчас она ему насоветует. Со своей колокольни, где двести пять тайников с едой и триста – с легкими перекусами. С ее-то «мое тело не эталон»! Готова спорить, она ни разу, ни одной диеты не продержала. Срывалась. И свято верит, что выдержать – невозможно. Верит, что срываются все.

Она убедит его, – как пить дать. Ральф-то мускулистый и жрет, наверное, как Филипп. По часам и лотками. Ральф тоже, ни разу в жизни не голодал.

Так и выходит, – поговорив, Ральф с тетушкой уезжают. Оба. По ходу я ментально приближаюсь к отшельникам: уже ясновидящей стала и это всего-то лишь второй день. Видимо, Стелла посоветовала им трюк. Уйти, чтобы я тайком от них что-то съела. Я иду вниз. Проверить свои догадки.

Все так и есть: на кухне куча еды, которую можно взять незаметно.

Можно, но я ведь не ради принципа. Смеха ради, слегка все разворошив и сунув в ведро пару копченых колбасок и шоколадку, я возвращаюсь в постель. Продолжить пост и размышления о том, что дух намного сильнее плоти. Плоть молчит, дыхание пахнет гнилыми яблоками и ацетоном. Ральф не приходит. Пересчитал шоколадки с колбасками, убедился, что плоть слаба и рапортовал Стелле.

Та, видно, посоветовала ему лишить меня своего внимания.

Умничка, Ральф! Слушай своего терапевта.

Я посмеялась бы, но я не могу. Глаза болят, губы потрескались, пальцы на руках, кажется, покрыты папиросной бумагой. Если бы Ральф зашел, он бы это тоже заметил. Но Ральф не зашел и тете тоже зайти не дал.