Русалочка должна умереть - стр. 1
ЧАСТЬ 1.
Тогда
Бой после боя
Ральф возвращался домой пешком.
Он проиграл по технике. Унижение текло по венам, густое и горькое. Казалось, прохожие усмехались, глядя ему в лицо. Даже луна, висевшая над землей, смеялась голосом Джесс:
– Лу-у-у-узер!
Джессика зябко поежилась, когда он вошел; резко обернулась и дернулась. Ральф сразу понял: она пила. Тетушки дома не было и можно было придраться, но что-то в нем воспротивилось. Он ей не муж, в конце концов. И не брат. Он просто лузер, который живет за их счет.
И Джесс права, когда его задирает.
– Где Ви?
– Она своей комнате, – пробулькала Джессика.
Пониже натянув рукава, она склонила голову над лежавшей на бедре книгой.
– Ви? – крикнул Ральф. – Пойдем прогуляемся, Цукерпу?
Он продолжал называть ее детским прозвищем, хотя Верене давно не пять. Хотя она уже выросла. Хотя у нее уже проклевывается грудь. Довольно рано, ей всего девять, но Джессика говорила, это у них в роду.
– Мои выросли в двенадцать, – сказала она, застукав его за статьей «Половое развитие девочек». – А в твоем возрасте, пора бы уже найти себе нормальную бабу!..
– Я стану священником, – буркнул он и… тут же вспомнил про Фредерика.
– Ха-ха, – раздельно сказала Джессика и скрестила руки на животе. – Прикалываешься, да?
Ральф покосился на ее грудь. Он постоянно туда косился: грудь у нее была ого-го. Косился и вспоминал Гамбург, где мял эти груди в обмен на кокс… Мысль, что такие сиськи скоро созреют у его Ви, была как удар под дых. Ральф не был ее отцом, но ощутил себя им, представив, как кто-то пускает слюни на его Куколку.
– Что ж, если так хочешь, то жди ее. Тебе повезло, – взгляд Джессики стал горьким и мрачным, – ты не ее отец. Ты сможешь спать с ней.
И Ральф содрогнулся от отвращения.
Ви он любил ребенком. В ее смешных туфельках, жвачном запахе духов из розового флакона… вот прикол-то был выяснить, что это Moschino Pink, за шестьдесят евро. Она уже сменила духи и не носила платьев, а Ральф скучал по тем, розовым. По теплой тяжести ее тела, когда Ви засыпала у него на руках. По той потешной серьезности, с которой она наносила свой блеск для губ.
Тетя жужжала ему на ухо, чтобы не увлекался. Твердила: «Она отвергнет тебя, едва подрастет и поймет, кто мы с тобой и кто они с Джесси». Ральф сам это знал и потому, ценил каждый миг.
– Верена! – позвал он вновь.
– Она заперлась, – пробулькала Джессика. – Оставь ее.
Ральф весь напрягся. Ощетинился, словно волк и Джессика снова натянула рукав пониже. Ральф бросил сумку. Тяжело шагая на пятку, приблизился, наклонился к ней и крепко ухватив за руку, быстро задрал рукав.
Джесс вскрикнула.
– Что это?! – спросил Ральф, недоуменно уставившись на круглый след, состоящий из красных черточек.
– Она меня укусила, – рявкнула Джессика. – Доволен?!
Желтый свет торшера на миг померк.
– Что ты с ней сделала?
– Ничего!
– Так не кусают за «ничего»!
Он с силой тряхнул ее за спутанные волосы. Книга упала на пол. Отбросив ее ногой, Ральф вихрем взлетел по лестнице. Забарабанил ладонью в дверь…
– Верена? Ви? Ты слышишь? Открой, Верена!..
Послышался шорох, потом шаги. Потом дверь открылась.
– Что она сделала?
– Ничего!
Ее силуэт лишь слабо угадывался в свете проникающей сквозь окно луны. Ральф молча протянул руку и включил лампу. Верена сжалась. То, как она стояла, вся ее поза… Ральф ощутил такую ярость на Джесс!
– Она избила тебя? – спросил он, понимая, что сделает то же самое, даже если сядет в тюрьму.
– Нет. Я просто устала.
– Дай я взгляну…
Она рванулась, Ральф удержал ее.
– Цуки, дай мне взглянуть…
Ви разрыдалась, прижавшись к его плечу; наклонив голову, Ральф осторожно задрал розовый халат. Ее бедра уже начинали формироваться, детский жирок исчез и вид багровых полос, вызвал прилив… да и ярости, но не только ярости.
Он никогда ее прежде не раздевал. Сейчас, когда она почти взрослая, уж точно не собирался. Но стоило только увидеть следы ремня, у Ральфа помутился рассудок. Он осторожно приспустил шелковые трусики. Ничего недозволенного, лишь бок, но… от увиденного его качнуло. Ровные багровые полосы на белой жемчужной коже. И безупречная линия ягодиц.