Русалки белого озера - стр. 44
– Я не привыкла повторять дважды, – заявила Анна. – И менять своих привычек не намерена. Поэтому прошу вас удалиться. Мне пора!
До «Чертяково» она добралась на попутке, благо что ехать было всего несколько километров. По пути Анна любовалась высоченными соснами, которые, подобно мифическим воинам, обступили городок со всех сторон.
– А что, говорят, Чертяковский монстр опять активизировался? – спросила она у водителя, заметив, что на сиденье у него лежала местная газетенка, аршинный заголовок которой гласил: «Жуткая расчлененка в «Чертяково»: Монстр снова принялся за убийства?» Надпись сопровождала иллюстрация – чудище, нечто среднее между оборотнем и вампиром, нависло над обезглавленным телом. Фотография тела была подлинная, а вот монстр, конечно, созданный на компьютере.
– Да, труп вот нашли в «Чертяково»… Вообще я в такое не верю, однако тут что-то явно нечисто. Только вот Чертяковский монстр это никак не может быть, потому что у него новый цикл только через сорок лет начнется. Он же по циклу активизируется…
Анна вспомнила то, что читала в Интернете. Занятно – водитель утверждал, что ни во что подобное не верил, но в то же время знал назубок все циклы активности Чертяковского монстра и рассуждал о его природе.
– Когда он последний раз, в 2009 году, активность проявлял, я с семьей в Питере был. Нет, не подумайте, я в такое не верю, мы специально не уезжали, просто так получилось. Работа у меня тогда там была… А предпоследний раз – так это вообще до моего рождения было. А следующий раз – меня тогда, может, и вообще в живых не будет. Поэтому и думал, что все проскочил. А тут началась эта катавасия с трупом!
Он покосился на газету и снова добавил:
– Только не верю я во все это…
И тут же сам стал утверждать, что никакой это не житель ада, а нечто наподобие снежного человека.
– Точнее, помесь человека и медведя. Или человека, медведя и волка.
– Такое разве бывает? – спросила осторожно Анна, видя, как за окном мелькают высоченные темные сосны. Кто знает, что обитало в лесу? И кто залег в логове на болотах, пробуждаясь от спячки раз в несколько десятилетий и желая устроить кровавое пиршество?
– Чего только не бывает! Вот мой дед – нет, он Чертяковского монстра не видел, бог миловал. А вот его друга тогда монстр разодрал! Пойди тогда дедушка, он еще пацаненком был, с ним в лес, и его тоже не стало бы. Ну, значит, и я не родился бы… да, у всего свои причины!
Он задумался, а потом, словно очнувшись, продолжил:
– Зато дед другое видел. Ему тогда лет шестнадцать было. Пошел летом в лес, вдруг видит – озеро. Причем никакого озера там отродясь не было. Ну дед в воду полез, а вода такая, как на картине – прозрачная, зеленая. Чего в воду полез, он и сам сказать не мог. Вроде тянуло его туда. Ну полез, заплыл на середину озера – вдруг чувствует, его кто-то под водой коснулся. И перед ним выныривает девица. Причем страсть какая красивая – глазища вполлица, волосы распущенные, улыбается, к себе манит. И смех у нее хрустальный, от которого кровь в жилах стынет. Ну и, само собой, голая. Ну а какой подросток в шестнадцать лет от такого откажется? Дед к ней, она на нем повисла, целует, груди свои под нос сует. И все манит за собой, манит. Мол, ныряй за мной. Дед нырнул – и вдруг видит, что у девицы-то то не ноги, а самый что ни на есть настоящий рыбий хвост. Русалка, стало быть! Он наверх устремился, к поверхности, и нырнул вроде неглубоко, а плывет метр за метром, а поверхности все никак достичь не может. Тут и воздух уже в легких заканчивается, а он все под водой. И страшно ведь, ужас как! И чем дед быстрее плывет, тем больше расстояние между ним и поверхностью. Как будто он в глубину идет, хотя и вверх стремится. А русалка около него вьется кругами, словно акула. Только вместо девичьего лица у нее уже морда старухи с клыками. Ну дед понял, что сейчас она его или сожрет, или за собой утащит черт знает куда. А легкие у него уже разрываются от нехватки кислорода. Тут уже и свет померк, как будто она на большой глубине. Тогда он сообразил: надо, чтобы на поверхность попасть, не вверх плыть, а вниз. Он попытался развернуться, а старуха-русалка в него впилась когтями. Не дает, потому что поняла, что добыча уходит. Он тогда ей пальцем в глаз заехал, а оттуда рыбьи мальки фонтаном хлынули. А дед развернулся и вниз поплыл – и тотчас вынырнул из-под воды. Поплыл как можно быстрее к берегу, выбежал из воды, обернулся – а никакого озера и нет. Стоит он перед болотными кочками, на которых жабы огромные сидят. Только вот сам он голый, потому как одежда на берегу осталась, а берег с озером исчез. И не вода с него стекает, а кровь. А палец, тот самый, что он русалке в глаз ткнул, у него тем же вечером загноился, и, чтобы воспаление на руку не перекинулось, доктор его ампутировал. С тех пор дедушка мой никогда больше ни в озерах, ни в реках, ни даже в городском бассейне не купался!