Русь: имя, образы и смыслы - стр. 3

Обращавшийся к этой проблеме А.К. Матвеев считает, что появление имени было одним из важнейших рубежей в становлении человека. Как и человек, многие виды животных могут жить коллективами, но в их среде нет имен – они являются неотъемлемой характеристикой только человеческого общества. На каком-то этапе эволюции человек осознал факт своего выделения из человеческого стада и появилось имя, в котором находит ярчайшее выражение человеческая «самость». С помощью языка оно закрепляется формирование человеческой личности, развитие личного самосознания. В этом смысле можно говорить, что имя создает человека^>10. П.А. Флоренский понимал имя как символ, ядро личности, без которого в человеке нет ничего постоянного. Без имени человек не является субъектом и не может вступать в отношения с обществом. Имя является пределом в форме личности, без него личность ускользает от мысли. Как образно отметил один современный исследователь, отношение между именем и его носителем можно сопоставить с тенью и отбрасывающим ее человеком. «Во всех сферах духовной жизни человека – религиозной, провиденциально-профетической, спекулятивно-философской, художественно-эстетической, социально-общественной – роль имени не только велика, но и по-особому отмечена, и то, что поддается учету и пересказу, образует лишь поверхностный слой той тайны, которая связана с именем. Но даже прикосновение к этому слою намекает и на глубину этой тайны, и на ту силу, которая от нее неотделима»^>11. В имени проявляется огромная энергия духа, действующая в языке.

Исключительную значимость имени великолепно понимали еще древние. В мифологической системе мышления имя неотделимо от внутренней сущности того или иного явления и, более того, обозначает эту сокровенную и потому наиболее истинную сущность. Это представление встречается в памятниках письменности одной из древнейших цивилизаций на нашей планете – древнеегипетской. Египтяне не просто рассматривали имя как одну из душ человека и божества, имя для них было подлинной сущностью реальности. Как отмечает Ф. Лекса, в отличие от нас они не думали, что всякая существующая вещь имеет свое название, а были убеждены, что вещь, не имеющая названия, не существует. В полной мере эти представления отразилось в египетских мифах. Согласно мемфиской теологии бог Птах, «уста которого назвали все вещи», творит остальных богов и вселенную именно словом, в результате чего «творческое слово божества – источник бытия, источник всего сущего на земле». Анализируя этот миф, Г. Масперо отмечал, что «звук, облеченный в слово, обладал высшим могуществом. Вещи и слова, названные про себя, существуют только в потенции: чтобы они существовали в действительности, их надо произнести, назвать их имена. Ничего не существует, не получив предварительно своего названия, произнесенного громко». Эти же представления впоследствии отразились и в библейской версии творения мира. О том, какое значение придавали египтяне истинному имени, говорит другой их миф об Исиде и Ра. Чтобы узнать сокровенное имя, бога солнца, в котором заключалось все его могущество, Исида сотворила змею, которая ужалила бога Ра. Богиня бралась излечить его от действия змеиного яда, но при условии, что он скажет ей свое сокровенное имя: «ибо все, даже люди, живут, когда их имена произносятся другими». Ра первоначально называет свои многочисленные имена, но тайного имени среди них не было, и яд продолжал жечь бога солнца, пока тот не сообщил Исиде свое действительное сокровенное имя. Имя другого египетского бога Амона этимологически выводится из слова jmn «скрывать», связанного с сакральной формулой Imn-rn-f – «Скрывающий свое имя». Точно таким же направлением мысли было обусловлено и появление в Библии тетраграмматона – четырёхбуквенного непроизносимого имени ветхозаветного бога.