Руны везде - стр. 32
Немец с флангов тоже может выцелить меня в борт. Дистанция километр, и я говорю Ване:
– Право!
За мной едут танки первой роты, и они повторяют мой маневр.
– Дорожка! – командую я.
Илья выводит за скобки новую машину немца, а я ору:
– Ваня, лево! – и через несколько секунд. – Дорожка!
Рявкнула наша пушка, «панцирю» сбили гусеницы. Во встречном бою это отсроченный приговор. Да фиг с этими фрицами, дистанция уже убойная – пятьсот метров.
Я снизил скорость, и роту обгоняют другие машины, вырастают сразу три зуба и палят из пушек. У бедного немца разбегаются глаза, хоть он и старается держать линию как научили. В этом ему пытаются помочь аж два немецких мага. Увы, вам, парни, это эффективная дистанция рысьего подавления. Зверею, и меня сразу усиливают мощные маги.
Чувствую, как усилия вражеских магов скомкало ненужным листком и сдуло, у врага с этой секунды всем очень страшно и все только за себя. Им плевать на приказы и на то, что они европейцы. Их прямо сейчас убивают!
– А-а-а!
Дистанция триста метров, противник пробивается в лоб, и усиливается рысье подавление – в европейских пастях пересохло, панические мысли путаются, лапки трясутся… и они подставляют корму.
Ну, нам так даже проще! Никто отсюда не уползёт и не расскажет, что это было. Почему просвещённые европейцы после курсов танкистов поголовно легли в бою с русскими. Не нужно кому-то узнавать, как это делается.
Мы не стремимся врезаться во вражеский строй и затеять ближний бой. Нет во мне ни капли безрассудного азарта. Благодаря рунам я вижу все вражеские снаряды и чувствую, когда они поражают наши машины.
Враги умеют стрелять, каждый раз открываю для себя этот неприятный факт. У нас всё-таки не копья и мечи, а пушки и пулемёты. И не все немцы подвержены панике, задерживаемся, чтобы расстрелять «панцири», что пытаются прикрывать отход молодых.
А те уже развернулись и драпают во все лопатки, только башни повернули к нам и огрызаются. Однако очень трудно убежать по прямой от бронебойного снаряда. Последних пробивают по нескольку раз.
Передние танки в строю образуют своеобразные зубы, так эти клыки вошли в тушу уже мёртвого врага. Немецкие танки подбиты, осталось пристрелить живых танкистов. Никто из них не должен снова добраться до танков. Это очень серьёзная, ответственная работа. Хотя и довольно неприятная.
Ещё неприятнее выслушивать доклады о своих потерях, слушаю командиров, будто ещё не в курсе. Потеряли в бою тридцать танков, восемьдесят пять живых солдат приняли на броню, из них двадцать один ранен. Тридцать пять погрузили холодными. Среди магов и тотемных потерь нет.