Руны на шевронах - стр. 81

Ствол пистолета уперся капитану в поясницу, а рука Мухаммеда вынула из его кобуры штатный «ТТ». Затем охранник ловко обыскал военного и сказал мне:

- Чисто.

- Вызывай машину, полковник, - сказал я.

Автомобиль штаба стоял наготове в гараже. Мы спустились по лестнице, причём Мухаммед вёл капитана, держа «Парабеллум» у его поясницы. Авдей с командиром поехали на «Волге», а я, капитан и Мухаммед на «Москвиче». Я на переднем сиденье, а Мухаммед с капитаном сзади.

Когда приехали, пехотинцы, кого удалось согнать, уже стояли в строю. Авдей дал мне свой пистолет, а капитану Мухаммед вернул «ТТ». Я чувствовал врага и наше оружие. Отошли от солдат на пятьдесят шагов и разошлись. Сто метров.

- Сходитесь! – крикнул Авдей.

Капитан сразу стреляет. И стоит на месте. И снова стреляет. А я иду к нему, держа пистолет в опущенной руке. Пехотинцы должны видеть, что это не простое убийство – у капитана есть шансы.

- Бах! Бах! Бах!

Пули противника свистят мимо. Пятьдесят метров – я медленно поднимаю руку.

- Бах! Бах! Бах! – стреляет капитан.

- Бах! – стреляю я и просто его убиваю.

Капитан валится навзничь с аккуратной дырочкой во лбу. Мне он уже неинтересен, я иду к Авдею. Отдаю ему ствол и оборачиваюсь к полковнику:

- Но всё равно ты за всё отвечаешь. Сдавай дела заместителю, а дальше, куда сам захочешь. Или я переведу рядовым в пехоту, или на пенсию.

- Мне до пенсии два года, - просипел Павел Егорович.

- А твой капитан завтра собирался в отпуск, - ответил я без улыбки.

Командир тяжко вздохнул и молвил:

- Есть сдать дела.

***

Поселились мы в обычной гостинице. Люксов нет, да мы не привереды, разместились втроём в номере первого класса. Главное, что есть телефон и нормальная связь с междугородней станцией. Всего за час дозвонился до Москвы и сказал Кате, что примерно неделю инспектирую дружину. Если ей скучно, жду в Семёновске. Она ворчливо пообещала подумать.

Как же нам, попаданцам, не хватает нормальной связи с быстрым интернетом! Вот в той жизни всего полгода прожил в современной Москве, а успел привыкнуть. Ещё и размяться толком в гостиничном номере не вышло – коридорная вежливо, но твёрдо, попросила не скакать в гостинице. Особенно в шесть утра.

Раздражённый я принял контрастный душ. Раздражённо съел завтрак в гостиничном ресторане и отправился в танковую часть. Там узнал, что мой командир и его заряжающий убыли в отпуск, а другие члены экипажа в пехоте.

Потому раздражённо хотел отправить на губу того помощника дежурного за исполнение преступного приказа и слишком толстую, ленивую жопу. Его начальника собирался разжаловать в рядовые за арест кадета-практиканта за отсутствие чувства юмора и тоже отправить на солдатскую гауптвахту.