Рулетка судьбы - стр. 33
– Мне надо вернуться в особняк, – сказал Пушкин, вставая и относя стул.
– Конечно-конечно! Вас проводить? – заторопился пристав.
Про Глинкина, так и сидевшего с ошметками писем, совершенно забыли.
Почтальон пребывал в глухом недоумении. Как жить дальше, если у него на глазах полиция совершила святотатство: вскрыла корреспонденцию? Хотя ведь взрослый мужчина, должен знать, что в обеих столицах на почтамтах никуда не делись «черные кабинеты», в которых бережно вскрывают над паром и читают любые письма, кажущиеся подозрительными. Особенно из заграницы. Но такое уж свойство человека: одно дело слышать слухи, другое – увидеть собственными глазами.
Пушкин еще не успел нацепить шляпу, а в участок вошел моложавый господин, одетый так, чтобы всем было ясно: мода для него не пустой звук, а смысл жизни. Невысокого роста, щуплый, с тончайшими усиками, походил он на начинающего жиголо. Брезгливо оглядев приемную часть, юноша спросил, где может видеть пристава. Нефедьев был тут как тут.
– Что вам угодно? – спросил вполне вежливо. – С кем имею честь?
– Позвольте представиться, Фудель Алексей Иванович, – сказал посетитель, снимая с поклоном наимоднейшую шляпу. – Племянник госпожи Терновской к вашим услугам…
Тут уж Пушкин снял шляпу, передумав уходить.
– Чем могу служить? – проговорил Нефедьев, поглядывая на чиновника сыска: дескать, правильно ли себя ведет?
– Дело деликатного характера, – ответил Фудель.
– Тогда прошу ко мне. – И пристав гостеприимно указал на лестницу.
Кабинет пристава 1-го участка Арбатской части, как и тридцать девять кабинетов других приставов Москвы, был обставлен под одну гребенку. Включая портреты царствующих особ над креслом у рабочего стола. Фуделю здесь явно не понравилось. А особенно не понравилось, что за ними увязался некто в черном.
– Позволю напомнить: дело деликатное, – сказал он.
– Это господин Пушкин, наш добрый друг из сыскной полиции, – ласково сообщил пристав, не зная, может ли теперь сесть в свое кресло. – От него никаких секретов, а только помощь и участие.
Фудель пожал плечиками: раз вам так угодно…
– Так что стряслось-то? – напомнил Нефедьев.
Бросив шляпу на приставной столик, Фудель вальяжно уселся.
– Дело в том, господа, что я пришел просить защиты и охраны для моей тетушки Анны Васильевны.
– Что с ней случилось? – опережая пристава, спросил Пушкин.
– Представьте, в новогоднюю ночь выиграла невероятную сумму!
– Где же она выиграла? – не унимался Пушкин.
– Здесь, на Спиридоновской, на рулетке, – ответил Фудель таким тоном, будто не знать о рулетке было невозможно.