Руль - стр. 18

– Руль? – прямо с порога спросил один из них, глядя мне прямо в глаза.

У меня внутри всё сжалось. Ну не бывает так, чтобы в первый же день мной вдруг заинтересовались власти. В конце концов, не из праздного же любопытства они это делают, что-то явно случилось и, скорее всего, нехорошее. Однако я всё же кивнул.

– Он самый, – добавил голосом я.

– Вы задержаны по подозрению в убийстве, – окончательно ошарашил меня дружинник, – И лучше не сопротивляйся, мы всё равно под зелёнкой.

– Да я вроде как и не собирался, – пожал плечами я. – Но вы что-то напутали. Я – новенький, в форте всего часа полтора.

– Разберёмся, – уверенно кивнул дружинник, но я почему-то ему не поверил.

– Даже не думай, пуля быстрее, – заверил меня второй, заметив, как я покосился в сторону тёмного коридора. – Пройдёмте, гражданин Руль, у нас к вам парочка вопросов.

– А кого хоть убили-то? – осмелился уточнить я.

– Узнаете на месте. Да шевели копытами, у нас уже смена закончилась!

Неприятная ситуация

Как-то давным-давно один мой товарищ произнёс глубокую фразу, принадлежащую Джону Ленону: «Жизнь – это то, что проходит мимо, пока мы строим разные планы». В какой-то момент каждый из нас это понимает. Мне повезло. Я нашёл дело, которое позволяло дышать полной грудью. Да, без изъянов тоже не обошлось, например, отсутствие семьи и дома как такового. Однако я наслаждался каждым мгновением и да, бывали дни, когда даже улыбался по утрам. Ох, как же это всегда бесило гайцо́в…

И вдруг раз! – и я в полной жопе. А самое страшное, что к ней совершенно не готов, несмотря на то, что жил довольно далеко от тепличных условий. Настоящий мужик, работяга с крепкими руками. Вот только закалка в этом мире требуется совершенно другая. При взгляде на этих дружинников мне становилось по настоящему страшно. Это не наши инспекторы ГИБДД, скованные законом и моральными принципами. К тому же дорожащие прибыльной профессией, а потому вынужденные вежливо разговаривать даже с кончеными ублюдками.

Эти парни (в смысле дружинники) были способны на многое. Некая грусть и толика усталости читались в их отдающих лёгким безумием глазах. Я встречал много людей, прошедших войну, и все они смотрели точно так же. Взгляд повидавшего множество смертей человека невозможно спутать ни с каким другим. И обвинив меня в убийстве, думаю, они сразу поняли, что я этого не делал. После такого люди меняются навсегда. Уверен, что меня это тоже затронет, ведь этот мир заполнен смертью до самого края. Да что там говорить, если здесь действует единственный непреложный закон: «Не убивать в форте».