Рукотворный рай - стр. 10
Маленькая фигурка сопела, чуть покачиваясь, опершись о стену.
–«Так не пройти», – решил Егорка. Мальчик хотел было уйти, но увидел небольшой предмет, рядом, до него можно было дотянуться.
–«Нож! Вот чем в меня попали» – Егорка попробовал дотянуться, но не достал, тогда он помог себе ногой, подтянувшись немного, зацепившись о выступ фундамента ногой.
Не вышло. Мальчишка стоял на месте, подтянувшись, Егорка лег на живот и пальцами закрутил заточку, стараясь поймать её. Лезвие звенело о бетон, тогда аккуратным движением мальчик подтянул себе ножичек, и подхватил, сполз вниз и затих. От шума часовой вздрогнул и проснулся, он взбодрился и подошел ближе. Осмотрелся.
–Кто здесь? Калач ты? – спросил он, но никто не ответил.
–Никого, во сне приснилось, – забубнил он, и отправился в свой темный угол.
Выждав немного, сиротка, согнувшись выбрался к левой стороне забора, которую не охраняли и перелез, засунув заточку в горе-ботинок, обмотав её перед этим тряпкой, чтобы не пораниться.
На сей раз забор показался ему непреодолимым препятствием, мышцы болели, болела и спина. Головная боль не прекращались.
–Похоже, злая баба хорошо мне треснула, – зашипел со злости мальчик, и, цепляясь за кирпичики, забрался на самый верх. В лицо хлынул прохладный порыв ветра.
Оставив за собой вокзальные рельса, Егорка шел по городским улицам.
Как всегда, даже в свете луны, они казались ему чужими и грязными. Вечно серыми и угрюмыми. От сырости бросало в дрожь, сиротка нашел подходящую лужу, на которой переливался ночной свет, наклонился и принялся пить. Прохладная вода взбодрила его, он достал сухарик и размочил, засунув себе в рот.
Он долго жевал размокший хлеб, ощущая его приятный вкус, тянул до последнего, чтобы обмануть голод.
Мальчик смотрел только себе под ноги, перепрыгивая и перешагивая лужи, чтобы не намокнуть. Ноги его сделались по самый верх грязными, большие куски липли и притягивали к земле, стали тяжелыми.
Обмыв ноги в грязной луже, сиротка принял на обочину, пошел по зарослям, свернул в проулок и вышел к порогу деревянного двухэтажного дома, найдя убежище в развалившемся прогнившем сарае.
Крыша его провалилась, и все то, что осталось от соломы упало вовнутрь, облепив все его содержимое, свисала с черных сырых палок, которые служили перекладинами его крыши. Подстелив под себя сумку, мальчик погрузился в долгожданный и спасительный сон, согнувшись калачиком, но сон получился беспокойный, сильно мерзли ноги.
Снились ему улицы, села, сено. Мальчик проснулся во сне в овраге дороги, в крови, с раздробленной камнем головой, избитый и замученный, не было сил подняться по склону.