Рукопись несбывшихся ожиданий. Цена выбора - стр. 23
И всё же незнакомцев в Лиадолле не имелось нынче, да и у каждого живущего здесь внутри царила своя боль, своя причина вернуть былые времена. Поэтому эльфы порой сочувственно смотрели Ралгану вослед, однако не позволяли себе вторжение в его личное пространство беседой. Даже Адонаэль Инглорион, верный друг Ралгана, посчитал, что правильнее будет промолчать.
«Как я смертельно устал от всего этого!» – в очередной раз с ненавистью подумал Ралган, когда выглянул из окна своей башни.
Несмотря на серость весны, перед ним открывался удивительной красоты вид. Вечерняя заря окрасила небо. По извилистой ленте реки плыли остовы белых льдин. Птицы на фоне расцветающих звёзд совершали свой последний полёт перед сном и пели удивительно сладкие трели. Они ликовали. Словно смеялись над тем испытанием, что им устроила природа.
«Птицы готовы вить гнёзда. Ещё немного и заголосят их прожорливые птенцы», – тронула мягкая улыбка губы эльфа, а затем он отошёл от окна и подошёл к столу, на котором лежало распечатанное письмо.
Это было уже второе письмо от Лютье Морриэнтэ, что Ралган получил в этом году, а, значит, его близкому другу отчаянно требовалось его общество. Иначе бы Лютье не проявил подобную настойчивость. И всё же обида мешала Ралгану сесть на коня и отправиться в путь. Последний разговор между друзьями и родственниками прошёл очень тяжело. Никто из них не хотел принимать точку зрения другого. У каждого была своя правда и своё видение, а потому не был уверен Ралган, что новая встреча не закончится новой ссорой.
«И всё же я должен, – давила на верховного мага эльфов грустная мысль. – Раз Лютье написал второе письмо, я обязан выяснить отчего он так жаждет встречи со мной и отчего не пишет ничего о причине подобного. Не тот момент, чтобы ставить личное над святым долгом дружбы. Этот мир может вот-вот кануть в небытие, и если у меня есть возможность пройти через врата междумирья, то Лютье… Лютье будет вынужден остаться в своей башне до конца мира».
Неприятное рассуждение придало решимости. Ралган спустился по винтовой лестнице, вышел на морозный воздух и направился в сторону поляны, где вольготно гуляли кони. Их радостное ржание по мере его приближения усилилось. Лошади поднимали копытами последний рыхлый снег в этом году, и часть снежинок оседала на их мордах.
– Нам пора в путь, – с лаской погладив подбежавшего к нему жеребца, негромко сказал Ралган. – Мы отправимся в небольшое путешествие, друг мой.
«В такой поздний час?» – будто вопрошали обеспокоенные карие глаза жеребца.
– Да, я знаю, что вот-вот наступит ночь. Но на моём сердце лежит такая печаль, что мне никак не уснуть.