Руки прочь, профессор - стр. 26
– Урод это, – выдыхаю сквозь зубы, – редкостный придурок из нашего деканата.
– А, – медичка резко скучнеет и достает из кармана маленький молоточек, – так, сюда смотрим.
Из кабинета я выхожу сорок минут спустя. Озверевшая, истыканная и застуканная, и с новой ваткой с нашатырем в лапках.
Ройх, умудрившийся увлечься каким-то медицинским журналом, при виде меня демонстративно его откладывает.
– Чем порадуете, доктор? – насмешливо спрашивает он. – Сотрясение? Болевой шок? Наркотики?
От его охеренных гипотез я быстро и очень результативно выпадаю в осадок. Круто он обо мне думает. Шлюха и наркоманка. Спасибо, Юлий Владимирович!
– Переутомление, стресс и… – медсестра меряет меня красноречивым взглядом, – я бы предположила недоедание. Ваша подопечная проговорилась, что не завтракала. Я предположу, что и не обедала.
От её прозорливости меня натурально в жар бросает.
Ройх же снисходительно кривит губы и кивает.
– Ясно, спасибо.
Я не успеваю даже подумать о побеге, а на моем плече уже стискиваются стальные пальцы.
– Идем, Катерина.
– К-куда…
– Лечиться.
Пока я вдупляю в этот до странности непонятный ответ, медсестра соображает побыстрее моего.
– У нас тут недалеко отличное кафе, – ослепительно улыбается она, как-то неожиданно разворачивая плечи, – хотите, покажу? У меня по плану как раз перерыв обеденный.
Сегодняшний день явно настроен заставить меня охренеть до критической стадии. Еще чуть-чуть – и сама прилягу с чем-то вроде инсульта.
На моих глазах взрослая и даже вполне симпатичная женщина… кадрит Ройха. А он… Задумчиво на неё смотрит… Оценивает.
– Если вам это удобно, – наконец проговаривает он и медсестра радостно улыбается. Убегает в сестринскую, вылетает оттуда, уже сбросив халат, с курткой в охапку. В компании другой медсестры, явно заступающей на пост этой прости-господи…
Иду и пригораю.
Слушаю наивный треп медсестры, выкипаю еще больше.
Никогда в жизни не ощущала себя третьей лишней без права на удаление.
Дергаюсь было, пытаюсь выдраться из пальцев Ройха – и железная хватка на плече становится болезненной.
– Ты не уйдешь, пока не пообедаешь, – тихо, но очень емко произносит он, – потом лети на все четыре стороны.
– Я поем в общежитии, – почти шепчу, сгорая от стыда.
– Что ж, значит, в общежитии ты поешь еще раз, – бесстрастно откликается Ройх, – обедать будешь при мне. Чтобы я точно знал, что ты не будешь валяться ни в какой подворотне.
– Господи, с ума сойти, какой вы заботливый к своим студентам, – восхищенно охает медсестра и восхищенно виснет на втором Ройховском плече, – меня кстати Лариса зовут. Но вы можете звать меня Ларой.