Руки, полные дождя - стр. 42
– Он тебе, конечно, пойдёт, – заметил Анубис. – Но шлем надевать неудобно.
Фыркнув, Персефона повернулась и водрузила венок на голову Анубиса. Смотрелось весьма странно, а он ещё и резко выпрямился:
– Проклятье, он мокрый!
Быстро поняв ошибку, Персефона щёлкнула пальцами, и венок из пожухлых осенних листьев сменился на тёмные розы. На бархатных лепестках поблёскивали капельки влаги, точно в тон пирсингу на лице Анубиса.
– Даже не хочу знать, что это, – проворчал он. – Убирай свою цветочную магию, и поехали. Успеем к чаю.
Нефтида любила заканчивать вечера чаепитием, и Персефона знала, что на сегодня та специально отмеряла ягоды шиповника и сушёные листья смородины. Персефона взмахнула рукой, рассыпая венок розами.
– Не хочу опаздывать. Сможешь довезти нас быстро?
– Без проблем. Залезай.
Сняв бесполезные перчатки, Персефона снова надела шлем, затянула ремешки и устроилась за спиной Анубиса. Ей не хотелось смотреть по сторонам, она почти уткнулась в кожу, чувствуя запах дыма и чего-то густого, бальзамического.
Анубис оставался ещё и богом погребения.
Персефона ощущала движение, чувствовала, как они несутся сквозь ночь, и ей нравились поездки и скорость. Гадес пожимал плечами на любовь Персефоны к мотоциклам, а Сет улыбался уголками губ и произносил одну и ту же фразу.
Когда хочешь привести мысли в порядок, просто двигайся вперёд.
Двигайся.
Персефона не смогла бы точно объяснить, она почувствовала напряжение Анубиса или сама ощутила что-то. Они ехали ещё далеко от города, если судить по тому, что свет фонарей оставался жидким, а с их стороны дороги темнели кусты.
Персефона осторожно обернулась и поняла, что их мотоцикл освещается фарами идущей позади машины. Та прибавила скорости, как будто хотела обогнать, и в этом не было ничего странного.
Пока, почти поравнявшись с ними, машина не сделала резкий рывок в сторону, так что Анубис с трудом остался на дороге, быстро сбросив скорость и оказавшись позади преследователей.
В следующий момент он прибавил газу, чтобы вырваться вперёд, и Персефона вцепилась крепче. Это было не совсем то, что она могла любить в поездках, но ей тоже категорически не нравилась машина, тёмная, с тонированными стёклами, которая устремилась за ними.
Анубис использовал силу, чтобы оторваться, но и машина не отставала, убеждая Персефону, что там за рулём не человек. Да и кому бы из людей пришло в голову их преследовать?
Огни проносились мимо смазанным пятном, а единственное, о чём могла думать Персефона, как бы не навернуться с мотоцикла. Она подозревала, потому и Анубис не делал резких поворотов и уходил очень плавно, опасаясь за Персефону.