Руками не трогать - стр. 28
– Что делать-то? – Михаил Иванович снял пиджак и пытался подложить под голову Лейлы Махмудовны, которая, скатившись с лестницы, лежала клубочком на полу под ногами у полицейского и главной хранительницы.
– Подождать. Она придет в себя… – Берта Абрамовна присела и погладила Лейлу по голове. – Гуля! Еленочка Анатольевна! – крикнула главная хранительница. – Приведите Лейлу Махмудовну в чувство! – И тут же с вызовом обратилась к полицейскому: – Ну что, пройдемте в кабинеты, если вы по-прежнему полны решимости?
– Нет, я же просто для порядка… Мне отчет сдавать по вызову… С меня ж тоже спросят… – Михаил Иванович, казалось, стал маленьким мальчиком, который оправдывается перед строгой учительницей за дерзкую выходку.
– То есть вы уже не настаиваете? Хорошо, – кивнула главная хранительница.
– Да, то есть нет. Напишу, что ложный вызов, – ответил полицейский, засовывая папки в портфель.
– Как сочтете нужным, – благосклонно улыбнулась Берта Абрамовна. – Раз вы уже закончили, то позвольте, я вас провожу, и вы впустите в здание съемочную группу. Да? Можно? Мы ведь не оставим детей без передачи? Я вам говорила, что наш фильм предназначен для детей? И он, между прочим, пользуется популярностью. Огромной. И срыв съемки, невыход очередной серии – о, это будет настоящий скандал. Уж пресса не оставит этот факт без внимания. А зачем нам нужны скандалы? Да еще вам, в первый же день работы на новом месте? Правильно? Вы лучше приходите к нам в музей в свободное время, я лично расскажу вам про вашего знаменитого тезку! Я ведь очень люблю Глинку и проведу вам персональную экскурсию!
– Да, конечно. Но, может, все-таки врачей вызвать? – спросил полицейский.
Михаил Иванович, которого Берта Абрамовна решительно подталкивала к выходу, поглядывал назад – туда, где над Лейлой Махмудовной суетились уборщица и Елена Анатольевна. Правда, теперь его интересовало уже не столько здоровье главного экскурсовода, сколько слегка оголившееся бедро Елены Анатольевны, стоявшей на коленях над Лейлой Махмудовной и обтиравшей ее мокрым полотенцем.
Когда главная хранительница дотолкала полицейского почти до входа, не переставая говорить о Глинке, рассыпаться в комплиментах по поводу бдительности и оперативности полиции, раздался вой сигнализации.
– Ну что – опять? – Берта Абрамовна тяжело вздохнула.
Мозговой был бы и рад уйти, но долг заставил его остановиться. С другой стороны, он был не против задержаться, чтобы получше рассмотреть эту женщину, сотрудницу музея, которая так и осталась стоять на коленях, не обращая внимания ни на вой сирены, ни на свою задранную выше положенного юбку.