Рука Оберона - стр. 18
Я почувствовал, что лицо мое заливается краской.
– Было происшествие, – я отвел в сторону взгляд. – Мы потеряли коня.
– Какое именно происшествие?
– Серьезное… для коня.
– Бенедикт… 0 вмешался вдруг Рэндом. Он оторвал взгляд от того, что было, как я понял, пробитой Картой. – Что ты можешь рассказать мне о моем сыне, Мартине?
Бенедикт несколько минут изучал его, прежде чем заговорить.
– Почему такой внезапный интерес?
– Потому что у меня есть причина считать, что он может быть убитым, – ответил он. – Если это так, то я жажду отомстить. Если это не так, то…
Мысль, что это может случиться, вызвала у меня некоторое расстройство.
– Если он еще жив, то я хотел бы встретиться с ним и поговорить.
– Что заставляет тебя думать, что он может быть убит?
Рэндом взглянул на меня. Я кивнул.
– Начни с завтрака, – предложил я.
– Пока он это делает, я найду вам обед, – вставил Ганелон, роясь в одной из седельных сумок.
– Нам показал дорогу Единорог… – начал Рэндом.
3
Мы сидели и молчали. Рэндом кончил рассказывать, а Бенедикт смотрел на небо над Гарнатом. Лицо его ничего не выражало.
Я давным-давно научился уважать его молчание.
Наконец, он резко кивнул и посмотрел на Рэндома.
– Я давно подозреваю нечто в этом роде, – произнес он. – Из всего, что создали отец и Дворкин за все эти годы, у меня возникло впечатление, что существовал первозданный Лабиринт, который они либо нашли, либо создали, расположив наш Эмбер всего лишь в одном Отражении от него, чтобы черпать его силы. Я, однако, так никогда и не получил никакого представления относительно того, как можно пройти в то место.
Он вновь повернулся к Гарнату, показав подбородок:
– И что, как вы мне говорите, соотносится с тем, что было сделано там?
– Кажется, да, – ответил Рэндом.
– Вызванное пролитием крови Мартина?
– Я думаю, что так.
Бенедикт поднял Карту, переданную ему Рэндомом во время рассказа. Тогда Бенедикт никак ее не прокомментировал.
– Да, это Мартин. Он явился ко мне после того, как я покинул Рембу. Он оставался у меня долгое время.
– Почему он пришел к тебе? – спросил Рэндом.
Бенедикт слабо улыбнулся:
– Он, знаешь ли, должен был куда-то отправиться. Его тошнило от своего положения в Рембе, он испытывал двойственные чувства к Эмберу, был молод, свободен и только что вошел в силу, пройдя через Лабиринт. Он хотел убраться подальше, повидать чего-нибудь новенькое, погулять по Отражениям, как и мы все. Я однажды брал его в Авалон, когда он был мальчишкой, чтобы дать ему погулять по суше летом, научить его ездить верхом, показать сбор урожая. Когда он вдруг оказался в таком положении, что мог отправиться в один миг куда угодно, выбор его был все же ограничен немногими известными ему местами. Верно, он мог придумать какое-то место в один миг и отправиться туда, практически создать его. Но он также сознавал, что ему еще многому нужно научиться, чтобы гарантировать свою безопасность в Отражениях.