Руины веры - стр. 92
— Есть лазерная винтовка, — говорит Кесседи, — есть игольник. — При этом названии хочется поморщиться — самая дьявольская штука из всех существующих: убивает не мгновенно, а отправляет в тело человека десятки тончайших игл, которые продолжают перемещаться с каждым движением и за несколько минут превращают внутренности жертвы в пюре. — Есть плазменный пистолет.
Пожалуй, справлюсь со всем перечисленным, но лучше что-нибудь полегче.
— Пистолет, — отвечаю.
Мне хочется снова фальшиво подвернуть ногу, отравиться, покалечиться — что угодно, только не участвовать в этом. Но уже в тот момент, когда Кесседи задает вопрос, знаю, что встану, приму оружие и сделаю все, что от меня потребуется.
Райан еще несколько секунд прожигает меня взглядом, и мне снова кажется, что он против того, что происходит, не меньше меня. Но все это может быть игрой и проверкой.
Никому верить нельзя.
Выдерживаю взгляд Кесседи. После чего он разворачивается и уходит к главарю.
18. Глава 18
Он в моих руках, черный, холодный, блестящий в лучах заходящего солнца. Такой маленький и безобидный. И смертоносный, стоит нажать на кнопку.
Верчу пистолет в руках, привыкая к его весу. Ощущение — будто держу ядовитую змею. Швырнуть и бежать... Но не бегу, сижу на крыльце и рассматриваю предмет. Я возьму оружие и пойду туда, куда велено, но хватит ли мне духу выстрелить в кого-то по приказу? Не знаю.
Солнце вот-вот сядет, и Проклятые отправятся в «поход», а я все еще не знаю, как поступлю. Спасти отца и вырваться отсюда — предел мечтаний. Вот только я давно не умею мечтать. Чем большего ждешь, тем больнее падать. Падать ниже Нижнего мира некуда. А в своих собственных глазах?
Как всегда, перед «делом» у членов банды приподнятое настроение. Разговоры не смолкают, то там, то здесь слышатся смешки, отдающие нервозностью. Но глаза горят у всех, даже у Мышонка, который никуда не идет и остается охранять вещи. Не думаю, что мальчишка рад тому, что сегодня кто-то умрет, но ему приятно чувствовать себя частью чего-то целого — банды, его семьи.
Рука дрожит. То ли от злости, то ли от страха. Да, мне страшно, пусть никому в этом не признаюсь. Но поддаться страху — умереть прямо сейчас.
Слышу, как внутри канючит Фил, которому и Коэн, и Кесседи категорически отказались дать в руки оружие. Главарь зол, потому что именно из-за халатности блондина умер пленник. Райан… думаю, понимает, что даже в руках Мышонка пистолет менее опасен, чем у задиры Фила.
Раздаются шаги. Коэн проходит мимо, громыхая тяжелыми ботинками по ступеням, и уходит за барак. Должно быть, справить нужду. Провожаю его взглядом. Ну вот и все, осталось совсем немного.