Руины веры - стр. 137

— Кэм, не кипятись, — просит, поднимая руки ладонями от себя. — Ты же работаешь на нас, тебе ничего не грозит.

— А им? — мотаю головой в ту сторону, где в соседнем бараке спят Проклятые. — Вы собирались оставить в живых кого-то, кроме Коэна?

— Это решаю не я, — напоминает.

Знаю. И, возможно, даже не Коннери, а тот, чье имя и высокое звание я никогда не узнаю.

Устало сажусь на остов старой кровати, давно лишенной матраса. Крепко сжимаю пальцами край. Смотрю в пол.

— Так было решено изначально? Или я даю быстрый результат, или в топку?

Питер усаживается рядом. Кровать натужно скрипит.

— Никто не знал, что Проклятые снимутся с места и пойдут к Верхнему миру, — говорит примирительно. — Если они доберутся до нанимателя, и мы их упустим, погибнет много людей. СБ не может рисковать.

— Вы их не упустите. — Поднимаю голову, ловлю его взгляд. Пальцы не разжимаю, будто, если отпущу, упаду. — Повесьте на меня маячок, — прошу, — обвесьте хоть гирляндой. Дайте мне шанс.

Снова отвожу глаза. Мне непривычно и неуютно. Не умею просить.

— Все, что я могу обещать, это то, что передам твои слова.

— Знаю, — сжимаю зубы от бессилия. Питер — всего лишь связной. — Так устрой мне встречу с полковником. Может, я смогу его убедить.

— Ты так уверен, что сможешь предупредить нас вовремя?

— Я уверен, что костьми лягу, чтобы вытащить отца. Я не подведу, — обещаю. — Дайте хотя бы попытаться. Кесседи не участвовал в терактах, и он против Коэна. Если СБ пообещает не трогать остальных членов банды, кроме главаря, он поможет.

Питер смотрит внимательно и подозрительно.

— Ты хочешь сказать, что кому-то доверяешь?

— Доверяю, — говорю со всей серьезностью. После всех моих прошлых высказываний, должно быть, звучит неправдоподобно, но я верю в то, что говорю.

Рассказываю Питеру все, что удалось узнать от Райана: о Джеке, Коэне и банде. Пит записывает для аналитиков и своего начальства. Хмурится, сводит брови к переносице.

— Значит, из всех участвующих в терактах, в живых остался только Коэн? — подводит итог.

— Остальные были смертниками, — предполагаю.

Питер кивает, принимая версию, а потом задает главный вопрос:

— А что если у тебя ничего не выйдет? Готов ли ты подать сигнал, что пора прерывать операцию и брать Коэна, если ты поймешь, что твоя сделка не выгорит?

Прямо и открыто смотрю ему в глаза, говорю медленно, четко, с расстановкой, чтобы он наверняка принял мои слова всерьез:

— Я не обреку на смерть сотни невиновных ради мести. — Не знаю, что Питер читает в моих глазах, но кивает. — С Кесседи у нас есть шанс, — продолжаю уверенно. — Вместе мы сможем обдурить Коэна.