Руины веры - стр. 131
Проходим еще метров сто. Здесь с маленькими и побольше следами встречаются еще одни большие. Снег примят. Точно так же, как перед нашим крыльцом, где Кесседи уложил меня остудиться. Дальше идут большие следы третьего и маленькие первые. Следов Мыша больше нет. А большие следы глубже.
— Оглушил и понес на себе, — мрачно комментирует Райан. Думаю так же, поэтому молчу.
Рельеф неровный. По следам мы взбираемся на небольшую сопку. И замираем наверху. Внизу виднеется что-то темное. Темное и красное.
Хочется зажмуриться и отвернуться. За что? Это все, что есть сейчас в моей голове. — за что?
Кесседи почти бегом спускается вниз. Ноги вязнут в снегу, но он каким-то чудом умудряется сохранить равновесие и не скатиться кубарем. Даже не пытаюсь развить ту же скорость. Ступаю осторожно. Под снегом лед. Скользко.
Когда достигаю цели, Райан уже на коленях в снегу. Склонился над маленьким тельцем. Вижу, как дрожит рука Кесседи, которую он протягивает, чтобы закрыть удивленно распахнутые глаза, невидяще уставившиеся в серое небо.
Мышь лежит навзничь, раскинув в сторону руки, напоминающие крылья в большой ему куртке с широкими рукавами. В его груди торчит кол, в диаметре не меньше моего кулака. А на конце орудия убийства колышется на ветру кусок красной ткани. Я помню эту материю. Это кусок юбки одной из женщин банды Сида. Они выследили нас, нашли и отомстили за своих.
Пошатываюсь. Сгибаюсь, уперев ладони в колени. Дышу тяжело.
Мне давно никого не жалко. Чужие жизни для меня ничего не значат. Мы живем параллельно: я и остальные. Никому не желаю зла, но мне никого не жаль. Мне все равно. Каждый сам за себя… Я…. Я сейчас упаду рядом с Кесседи в снег и разревусь!
Тишина. Гнетущая. Мертвая.
Райан так и сидит в снегу, склонившись над телом, и не шевелится. Не знаю, что сказать. Молчу. Мне больно внутри и хочется выть от несправедливости этого мира.
Позволяю себе слабость — отворачиваюсь. Стою и смотрю на снежные просторы, темные силуэты строений вдали. Шмыгаю носом и силюсь не зареветь. Слезы ничего не изменят.
Слышу скрип снега. Оборачиваюсь. Райан с усилием вытаскивает кол, снимает красную тряпицу и убирает в карман. Орудие отбрасывает в сторону. А потом наклоняется и берет Мышонка, но не перекидывает через плечо, как раньше, а поднимает на вытянутых руках и прижимает к себе. Его лицо ничего не выражает. Бледное, отрешенное.
А потом поворачивается и направляется в ту сторону, откуда мы пришли.
***
Когда Кесседи бережно опускает тело мальчишки возле барака, все члены банды уже у крыльца. Очевидно, Попс поднял панику и разбудил главаря. Поздно.