Руины веры - стр. 11
— Мы ведем допрос… сэр.
— Вижу, — бросает Блондин, точно сплевывает, и кивает сопровождающему его брюнету помладше в мою сторону. — Забирай, машина ждет.
Вот теперь и я теряю дар речи. Кто они, и что им от меня нужно? Неужели… Нет, тут же давлю эту мысль на корню. У меня есть дядя, папин родной брат, дядюшка Квентин. После ареста отца он приходил ко мне в приют и клятвенно обещал забрать, как только сможет. Говорил о проблемах с деньгами, что сам еле умудряется удерживаться в Верхнем мире, но как только сможет… Как только деньги позволят… Как только…. Как только рак на горе свистнет, кажется, так говорили на Старой Земле. Кроме того одного памятного раза, дядюшка Квентин больше не пришел ни разу. Очевидно, рак на горе, так и не просвистел победную песнь…
Не жду и не верю, что спустя такое долгое время дядя вспомнил о моем существовании, но, кроме него, у меня в Верхнем мире никого не осталось. Тогда кто это и что им от меня нужно? Черт, повторяюсь…
Однако спорить не возникает даже мысли. О будущем думать нет смысла, а если опираться только на здесь и сейчас, то мне однозначно выгоднее в данный момент покинуть эту комнату. Там уже будь что будет.
— Живой? — Брюнет чуть наклоняется, чтобы наши глаза были на одном уровне. У него они неожиданно ярко-голубые. Странно и непривычно, но во взгляде нет обычного омерзения стражей порядка к таким, как я.
— Живой, — бормочу и отвожу глаза, разрывая зрительный контакт. Когда на меня смотрят с сочувствием, это еще неприятнее.
— Тогда пошли. — Рука аккуратно касается моей спины между лопаток, подталкивая к двери. — Эй! Одежду приготовили?! — кричит поверх моей головы кому-то в коридоре.
И мы вместе выходим из допросной.
В коридоре обнаруживается все тот же парень в серой форме, который недавно привел меня на расправу. Вот только взгляд и поведение у него другие. Будто у собаки, которая жаждет заполучить косточку. Разве что хвостом не виляет. Зато заглядывает в рот Блондину, чуть ли не капая слюной.
— Вот, сэр… — выдает с придыханием, — я все сделал… как вы велели.
Хочется сплюнуть от отвращения: короли среди таких, как я, тут же превращаются в шавок при виде таких, как эти.
Блондин не удостаивает охранника ни ответом, ни взглядом, дергает плечом, будто сгоняя с него муху, и молча проходит мимо. Его помощник с темными волосами тоже не жаждет общаться с подхалимом. Берет у него из рук ношу и протягивает мне.
— Надевай, — короткий понятный приказ, не располагающий к уточняющим вопросам. Однако по-прежнему незлой.
В моих руках оказывается куртка, толстая и явно теплая, хотя и на несколько размеров больше. Приходится подкатать рукава.