Руины - стр. 7
Листья все сыпались и сыпались с лип, с кленов…
На асфальтовую дорожку они падали со стуком, на кожу куртки – с шелестом, поглаживая сухими, как у старой любовницы, руками. Сухими, жаждущими и бесплодными.
– Котя, Котя!.. – услышал он высокий, уставший звать, голос.
Из-за бурой, поросшей мхом эстрады вышел мальчик лет четырех. У него, как у осени, были длинные волосы цвета скошенного поля и светлые глаза.
– Котя, Котя!.. – звал он, чуть не плача.
– Кого ты ищешь?
– Цветок. Маленький такой и синий. Незабудка. Вы не видели?
«Видел, – хотел сказать он. – Я видел сегодня много маленьких синих цветов, – хотел бы сказать он. – Я их тоже ищу».
Но он этого не сказал. Только сочувственно помотал головой. У этого мальчика наверняка был свой цветок, не из тех, распахнутых.
– Твой цветок зовут Котя?
– Да, Котя. Если Вы где-нибудь увидите его, скажите, что я ищу, ладно?
– Скажу.
– Я уезжал к бабушке и забыл его полить, а он обиделся и ушел. Его зовут Котя.
Мальчик мог расплакаться.
– Хочешь жевательную резинку?
Тот отвернулся и пошел. Листья взлетали из-под его маленьких туфель.
– Твой Котя вернется, вот увидишь! Ты только не забывай чаще его поливать!
Мальчик повернулся, не останавливаясь, и кивнул.
Сыпались сверху листья.
Под аркой у самого выхода он встретил ее.
Она разглядывала чахлые розы на коротких стеблях в окне киоска. Молодая раскрашенная продавщица зевала большим ртом.
А она, ничего не купив, отошла в сторону.
Она стояла спиной, но он сразу понял, что это Она.
И Она тоже его почувствовала и обернулась, и они встретились глазами.
Это была Она. Только со времени сна она состарилась лет на двадцать. От поля незабудок остался только легкий шарфик.
Он хотел уйти, но не смог и подошел.
Она хотела сделать вид, что не знает его, но у нее не хватило сил.
Пустыня шелестела под их ногами своими осыпавшимися лет двадцать назад коричневыми листьями. Пустыня шириной в двадцать лет пути.
Потом Она пошла, зная, что он пойдет за нею. И шла все быстрее и потом побежала.
Прохожие оглядывались на них.
Шрама уже почти не было видно, только бледное пятнышко напоминало о нем.
– Принеси попить.
Она встала с постели и направилась к кухне, но, заметив, что он смотрит на ее тело, накинула халат и стянула его поясом. Халат был махровым в больших красных маках.
Он отвернулся.
Она принесла воды.
«Хорошо бы пива», – подумал он.
Незаметно стемнело.
В сумраке комнаты он почувствовал, что ей хочется провести рукой по его лицу, но она не решается. Он взял ее руку и положил себе на глаза. Она его целовала, и ее лицо было мокрым и соленым, а руки – сухими.