Рубиновый лес. Дилогия - стр. 89

– Ой, ты говоришь так, будто знаешь кучу детей, родившихся в Мор!

– Нет, только тебя, но почему этого должно быть мало?

Я уже хотела рассказать Солярису о существовании логики и закономерностей, но передумала: в пещеру ворвался ветер, заставив меня съёжиться. Дуло с улицы нещадно, и даже пламя костра пригибалось, отчаянно бодаясь с самой зимой.

Оглянувшись на вход в пещеру, Солярис заворчал что-то нечленораздельное, а затем вдруг согнулся пополам. Я услышала треск костей, и пламя костра снова колыхнулось, но уже не от ветра, а от движения кожистых крыльев, раскрывшихся над ним. Покрытые тонкой белоснежной чешуёй по краям, они почти царапали потолок костяными гребнями, будучи в несколько раз меньше, чем когда Солярис превращался целиком, но всё равно больше, чем я и Сол, вместе взятые. Мне и прежде доводилось видеть, как он по частям возвращает себе первозданное естество – то когти, то зубы, то хвост. Но вот крылья…

Сложив одно из них так, чтобы оно не мешало лежать на боку, Солярис расправил второе и накрыл нас им, как одеялом, спрятав от ветра. Я будто оказалась в хитиновом коконе или уютной палатке, только живой и тёплой. От моих прикосновений крыло слегка подрагивало и сжималось, как если бы Солу было щекотно. Судя по его сморщившемуся носу и выразительному взгляду, заставившему меня убрать руки, так оно и было.

– Перевернись на бок, – велел он, немного подтянувшись вверх на подстилке. – Так будет удобнее.

Я кивнула и послушно перевернулась, но, судя по дрогнувшему кадыку Соляриса, не так, как он ожидал: я выбрала тот бок, который позволил мне лежать к нему лицом, а не спиной. В тот момент, когда наши носы соприкоснулись, мне показалось, что белые щёки Соляриса в кои-то веки приобрели человеческий румянец, но то наверняка была лишь игра света – его крыло, полупрозрачное, искажало отблески огня.

– У тебя есть пара часов, чтобы поспать, – напомнил мне Сол, первым закрывая глаза.

– Хорошо, но сначала я хочу спросить…

– Что ещё? – простонал он.

– Ты ведь больше ничего не утаивал от меня, кроме Молочного Мора, правда? Я знаю о тебе всё?

Сол молчал всего несколько секунд, прежде чем ответить:

– Ты знаешь всё, не волнуйся.

Сердце Соляриса билось гулко, заглушая даже метель, свистящую на улице, и я прижалась к правой части его груди, чтобы послушать. Драконы были зеркалом людей абсолютно во всём – от расположения внутренних органов до привычек и ценностей. Может, они и старались походить на нас внешне, но по-настоящему никогда и ни в чём нам не уподоблялись. Они нас только превосходили.