Рубиновый лес. Дилогия - стр. 153
А ещё Кочевник выглядел таким… таким… юным!
– Чего уставилась? – спросил он в своём репертуаре.
– Сколько тебе лет, Кочевник?
Он непонимающе нахмурился и шлёпнул по воде рукой, окатив меня брызгами.
– Восемнадцать, а что?
– Восемнадцать?! Ты мой ровесник? Но ты же…
– Поганый коротышка, вот он кто!
Я подняла глаза на Соляриса, стоящего на выступе, где лежала моя одежда. Как я и предполагала, ему увиденное не понравилось: несмотря на каменное лицо, вдоль рук под закатанной рубашкой уже прорезалась белоснежная чешуя. Зрачки тоже сузились, став лентовидными, что всегда предвещало жуткие неприятности.
– Почему эта собака плавает здесь с тобой?!
– Не знаю! – воскликнула я, скрестив ноги и прижав руки к груди. Вода была слишком прозрачной, а ухмылка Кочевника, уже несколько раз нырнувшего с головой, слишком довольной. – Буду благодарна, если ты уберёшь его отсюда. Пожалуйста!
Соляриса не пришлось просить дважды. Не снимая ни обуви, ни одежды, он быстрым шагом зашёл в реку и схватил нерадивого пловца за волосы. Их значительная разница в росте делала ситуацию ещё более несуразной: там, где Кочевнику вода была по макушку, Солу она доходила всего лишь до груди. Он легко вытащил голого Кочевника на берег, и я крепко зажмурилась в этот момент, не желая видеть то, что потом наверняка захочу забыть.
Когда они оба ушли, настал мой черёд покидать реку. Опасливо озираясь по сторонам и прикрывая наготу длинными распущенными волосами, я снова услышала в зарослях треск хвороста, ломающегося под чьей-то поступью. Где-то там же мелькнула белая шкурка. Неужели в этом лесу всё-таки водятся дикие звери? Но прежде чем я успела выяснить это, меня отвлекли брань и лязг железного топора, скрещённого с драконьими когтями. Так звучала очередная драка.
К счастью или сожалению, но уже очень скоро взаимная неприязнь Соляриса и Кочевника перестала быть главной проблемой. Сидя на лошади, которая едва пережила прошлый подъём в высокую гору, а теперь спотыкалась о бурелом, я достала карту Мидира из походной сумки и развернула отсыревшую бумагу, пытаясь понять, где мы находимся. Ведь подходил к концу четвёртый день нашего пути, небо снова расписывали фиолетовые полосы, напоминающие царапины от кошачьих когтей, а Рубиновый лес всё не заканчивался.
– Жертвоприношения! – выплюнул Кочевник, вытащив ногу из стремени и пнув смородиновый куст, растущий на берегу неестественно длинной реки. На землю посыпались спелые пурпурные ягоды, и моя лошадь, идущая позади, опустила морду, подбирая языком несколько. – Неупокоенные души путают нас! Ты сказала, принцесса, что Рубиновый лес тянется до Девичьих Холмов, а я пешком шёл от них до Столицы всего два дня! Мы же на лошадях и то доехать до сих пор не можем! Всё. Это конец. Вот почему нельзя ходить в такие места – из них попросту нельзя выйти. Надо было послать вас к Дикому ещё у замка!