Рубежи - стр. 12
– Мои бессмысленные поиски в библиотеке были отвлекающим маневром для меня или них?
– И то и другое, – Макс вздохнул и примирительно положил руку на плечо Яна: – Конклав пытался воззвать к Агни. Ну, судя по тому, что они согласились на помощь векш, точно к нему взывали, но он им не ответил. Это не значит, что нам не следует попробовать сделать то же самое, но я почти уверен, что результат будет такой же…
– И что нам делать?
– Тебе – присматривать за матерью, пока твоя рука заживает. Саше сейчас очень нужна поддержка.
Ян посмотрел на осточертевший гипс, но перед глазами возник образ заплаканной матери. Исчезновение Ланы она, должно быть, восприняла особенно болезненно.
– Хорошо, – сказал он. – Если у меня будет свой коврик и миска с едой, я, так и быть, останусь.
Макс грустно улыбнулся и потянул Яна дальше по коридору:
– Идем, покажу, где твой коврик.
Глава 2. Все тени здесь
Мила наклонилась к столику и взяла журнал, лежащий сверху внушительной стопки глянца. Наскоро пролистала, не обращая никакого внимания на цветастое мельтешение страниц. Шелест бумаги, красочные картинки, запахи свежеотпечатанной типографской краски не смогли увлечь ее мысли, и она вернула журнал на место. В голове все еще стоял гул сирены и голос, объявивший об эвакуации.
Прошло уже больше недели, как Мила пришла в себя, и события должны были сгладиться в памяти, ведь перед этим она провела несколько дней во сне. Но гул все равно стоял, а мысли роились и не давали переключиться на что-нибудь, кроме последних событий.
Лин Вей рассказал ей про руну, с помощью которой можно заключить в себя богиню Сарасвати, и Мила послушала его. Она – Ключ Воды, а значит, темница из нее выйдет не хуже пронизанных силой реки подземелий Шамбалы. Если вообще не лучше, даже без Пальцев Смерти – браслетов, блокирующих магию Искры, давно считавшихся потерянными. И Мила заперла богиню в себе. Не потому, что рвалась геройствовать, не потому, что кто-то навязал ей этот путь – просто иного выбора не осталось. Богиня одолела Дэна, чуть не убила Яна, и рисковать его жизнью Мила не могла. Сейчас вспоминая те события, она отдавала себе отчет в том, что не мешкала. Ни на мгновение не задумалась, нужно ли идти на крайний шаг или стоит попробовать предпринять что-нибудь еще. Мила понимала что нужно. И тогда, и сейчас. И до сих пор была жива сама и спасла жизнь Яну. А значит… Значит, все еще можно исправить.
С этими мыслями она подошла к окну, поправила шаль на плечах, в которую куталась словно в защитный плащ, что не спас бы ее от атаки, но успокаивал, как теплые дружеские объятья. Замерла у стекла, оперлась тонкими пальцами о край подоконника. Стояла и смотрела вдаль, почти не видя ничего впереди. Рой мыслей и облака тревоги создали непробиваемый барьер, не позволяющий воспринимать реальность такой, как она есть.