Рубакин Николай Александрович. Хрестоматия - стр. 62
Никакое мнение без его социальной оценки, как и без оценки исторической, понято быть не может. Но и этой оценки еще недостаточно. ‹…› …для мнений необходима еще высшая оценка, с точки зрения их истинности, т. е. их соответствия с действительностью. И, правда, одно дело факт, и совсем другое дело – мнение о факте, одно дело – жизнь, и другое дело – ее понимание. Истиной называется, как это уже было сказано выше, согласие мнения с фактами. Между тем нередко истиной называются не только мнения, не совпадающие с действительностью, но и заведомо искажающие ее в силу интересов, пристрастия, привычек, инстинктов, заблуждений, логических ошибок, преданий и т. д. и т. д. Оценивать мнения с этой третьей точки зрения – это значит отделять в них то, что соответствует действительности, от того, что не соответствует ей. Всякое мнение можно рассматривать не только как мнение, в основе которого лежит некоторое стремление, желание, домогательство, но и как факт. И в качестве фактов наука подвергает все мнения тоже более или менее строгому изучению и исследованию. Даже не вдаваясь в оценку их с социальной или какой-либо иной точки зрения, наука изучает характер мнений, их сущность, их соответствие с действительностью в данное время, в данном месте, их логичность или нелогичность и т. д. ‹…›
Одно дело – действительность и другое дело – нравственная ценность ее. Одно дело – познание истины, другое дело – оценка ее, определение ее этической и социальной ценности. Из предыдущего следует, что всякие мнения, а тем более такие, которые имеют общественное значение, не только нельзя замалчивать, но необходимо знать и оценивать как с исторической, так и с социальной, научной и этической точек зрения. Не наши личные мнения и оценки должны служить нам руководством для подбора книг, а история мнений и самый факт их существования в окружающей нас жизни. Разносторонняя оценка мнений и историческая точка зрения, руководящая подбором их, думается нам, лучший способ не превращать себя в цензоров и не иметь ничего общего с цензурой. ‹…›
Придавая особенно важное значение принципу терпимости для очень широких кругов русских читателей, мы позволим себе впоследствии несколько подробнее остановиться на нем, а также возвращаться к нему не раз и в нашем дальнейшем изложении.